– Если ты пытался смутить меня – у тебя получилось, – говорю я, понимая, что кровь приливает к щекам, а я прячусь, пытаясь не поворачиваться назад, абы не встретится с его опошленным и желанным взглядом.

– О, малыш, я могу смутить тебя совсем по-другому, – я слышу явный оскал, когда его руки приподнимают мое платье.

– Нильс! Мы опаздываем! – вырываюсь я, пыхчу и заливаюсь красной краской еще больше, чем прежде.

– И то правда, котенок. Пойдем, – улыбнулся Нильс, взяв пакеты с нашей сменной обовью. – Но когда придем, надеюсь, я продолжу смущать тебя до полуночи, – рассмеялся он уже довольно громко, от чего получил испуганный, но я уверенная, что наполненный желанием взгляд.

– Пойдем.

Одеваясь в низу, мы уже слышим, как сигналит нетерпеливый таксист, пока я слышу бурчание Нильса.

– Ох уж этот транспорт. Я без своей красотки, как без рук! – выругался он, подав мне пальто, помогая его надеть.

– Я думала, что это я у тебя красотка. Оказывается, у меня есть достойная соперница, – усмехнулась я, скорчив обиженное лицо.

– О-о, «Audi A8» еще какая соперница. Если бы та знала, какой кайф, когда она подо мной заводится, а как рычит…! Словно настоящая тигрица! – рассказывает он, взмахивая руками и с таким наслаждением, что я замираю, не в силах застегнуть пуговицу.

– Тогда я помогу тебе сегодня ночью устроиться на заднем сидении, Нильс. Твоя малышка согреет тебя в такую морозную погоду, только, возвращайся к утру, и не мни рубаху – подумаю, что ты мне изменяешь, – нахмуренно проговорила я, и поняла, что парень застыл, как и я, рассматривая меня под слишком пристальным и внимательным взглядом.

– Роуз, Нильс, а когда вы вернетесь? Вы сегодня еще ничего не ели! – появляется бабушка Мерфин из кухонного прохода, вытирая свои руки о полотенце.

– О, думаю, нам хватит пару часов, – задумался Нильс. – Подогрейте ужин к шести, думаю, мы успеем.

– Хорошо. Господи, какие же вы красивые! – восторженно бабушка улыбнулась нам, пока Нильс помог мне застегнуться и обнял за талию. – Удачи, без фотографий не возвращайтесь! – шутливо она пригрозила нам пальцем, посмеявшись. На улице послышался долгий гудок такси.

– Ладно, нам нужно иди, – говорю я, выскакивая на улицу, и Нильс следует за мной.

– Молодые люди, следующий раз вызывайте такси позже, если не собираетесь выходить, – обратился к нам мужчина, когда мы с Нильсом сели на пассажирские места.

– Конечно старик, без проблем, – Нильс дал водителю несколько сотен долларов, и он уже молча сорвался с места. Голубоглазый все проблемы решает деньгами, и, как ни странно, это помогает. – Так значит, ты выселила меня в мою машину?

– А ты любишь ее больше, чем меня? – ставлю взаимный вопрос, поймав веселье в глазах водителя через зеркальце заднего введенья. Нильс на несколько секунд задумался, за что получил мой нахмуренный и злой взгляд.

– О-о, котенок, ты что, обиделась? Я же шучу, – рассмеялся Нильс.

– У тебя глупые шутки.

Хоть я и пыталась быть суровой, но когда парень обнял меня и подтащил ближе к себе, я уже расслабилась. Все же он стал иначе влиять на меня. Достаточно только его объятий или поцелуя, когда я уже понимаю больше, чем многое без слов.

Вот же оно – счастье.

***

С нами познакомился Джесси Джордж – профессиональный фотограф, в честь которого и была названа студия. Джесси довольно красив: черные, как смоль волосы, серо-зеленые глаза, высокий, подтянутый и уверенно держит в своих руках фотоаппарат. Он был одет в белоснежные джинсы и такую же рубашку, рукава были закачены до локтей. Его кожа казалась шоколадной с таким светлым подбором одежды, что, значительно привлекало.

Нильс начал кипеть злостью, когда этот мужчина обхаживал меня и был рад предложить свою визитку, на всякий случай, если я захочу особенные снимки. Хотя, я и не собиралась больше сюда приходить, приняла его визитку, сунув в карман пальто.

– Когда приступим? – спрашивает Нильс, нетерпеливо прерывая Джесси, когда он начал рассказывать мне о своей карьере.

– Вы можете выбрать зал с фоном, – заговорил мужчина, улыбаясь своей сияющей улыбкой. – Черный, белый, может, подставим какой-то фон? Можем сделать лес, скалы, дорогу и много прочего?

– Черный фон. Остальное нам не надо, – покачал головой Нильс, подозвав меня к себе. Очевидно, он невзлюбил нашего фотографа.

Это ревность?

Это ревность.

Я переобуваюсь в черные туфли, намеренно выбрав высокий каблук, чтобы быть выше, хотя бы не такой маленькой на равнее с Нильсом. Мой рост все равно не позволяет быть высокой, но так я хотя бы буду выглядеть выше, даже, если это будет визуально.

– Мы пойдем в третий зал, – говорит Джесси, подорвавшись с места.

Студия была не большая. К нам подошли еще пару человек, которые расставили лампы, направляя их на часть, где черная стена и пол. Второй настраивал камеру с Джесси, а Нильс, все время поправлял свой галстук, заметно нервничая.