Он казался ненормальным.

– Господи, какая же ты…– заговорил вновь парень, отчего я подняла глаза, ожидая ответа, но он отшатнулся назад. – Ты словно намеренно делаешь это. Я не пойму, тебе нравится это делать? Выводить меня, злить, докучать? Ты видишь во мне безобидного мальчика до сих пор? – разводит он руками, интересуясь.

– Прости, – только и выговорила я.

– Да ты, – вновь ступил он шаг ко мне, складывая пальцы в кулак перед моим лицом, заставляя мало ли не упечататься в стену всей спиной, приподнимая голову. – Господи, как же ты меня раздражаешь! – завершил он, нервно дернув головой. – Прикуси свой язык до конца игры, или я его напросто вырву своими руками! – бросил он угрозу, довольно убедительно и думаю, с охотой осуществить свой план.

– Я поняла тебя.

– Отлично. А сейчас стоит переобуться, – кивнул он в сторону диванов и большого стеллажа с обувью.

Я прошла за ним, оглядывая местность. У дивана снимаю сапоги, и поднимаюсь на ноги, оглядывая обувь, в каждом отделе которого написана цифра размера.

– Верхняя полка? – спрашивает Веркоохен, завидев маленькие размеры вверху.

– Да, крайний, там, – показываю я пальцем, и Нильс с легкостью в преимуществе своего возраста достает мне пару обуви. Вдвоем мы садимся на диван и обуваемся, зашнуровывая тесные и несколько дискомфортные кроссовки.

– Готова? Если обувь не подходит – поменяем. Сложно играть, когда не твой размер.

– Все в порядке, – встаю я с дивана, готова принимать новый опыт от Нильса Веркоохена в игре боулинга.

– Тогда пойдем, – мы проходим к дорожкам, пока я оглядываю стоящие впереди кегли, большие экраны над дорожками, очевидно счетные данные для игры и сложенные шары для кеглей.

Веркоохен мудрено выбирает один из шаров, ухватив зеленоватым оттенком и встает на против игровой дорожки. На какое-то мгновенье кажется, что парень глубоко задумался, поморщив лоб и сдвинув темные брови к переносице, не сводя своих небесно-голубых глаз с дорожки и кеглей, крутя в руках игровой шар.

Стоя в стороне, я внимательно слежу за каждым его действием. Веркоохен быстро перекладывает в одну руку шар, схватив его пальцами, разбегается в три шага до красной черты у дорожки и пускает шар ровно по центру, замирая в крайне нестандартной и элегантной позе играющего. Его ноги напряжены, когда он опирается об согнутое колено, а вторую, помещает назад, почти вытянув по всей длине. Одна рука находится за спиной, вторая так и повисла в воздухе, сам же парень застыл, наблюдая за шаром, который понесся на ошеломленной скорости не смея отшатнуться от данного ему направления.

Все кегли валяться в одно мгновенье, когда я приподнимаю брови, даже не понимая, как он этого сделал, хоть и следила за всеми его движениями.

Он тот еще игрок.

– Теперь ты, – резко выпрямился Веркоохен, кинув на меня свой утомленный взгляд. – Ну, чего встала? Бери шар и попробуй его кинуть, – раздражался светловолосый, почти топая ногами и кидая в меня молнии. Я подхожу шарам на железных полочках, рассматривая и выбирая мне понравившиеся.

Немного задумавшись, я хотела взять красный, но затем рука потянулась к синему, а после и к оранжевому.

– Прайс, – прошипел Веркоохен. – Любой!

Определившись с крайним синим, я готова была его взять в руки, как внезапно рядом очутился Нильс, схватив мою ладонь и резко поднимая вверх. Где был мой крайний шар, каким-то мудреным способом прикатился зеленый шар Веркоохена, хорошо стукнувшись об синий.

– Шары возвращаются автоматически, под игровой дорожкой. Ты что, даже в боулинге никогда не была?

– Нет, – качаю я головой, все же взяв свой синий шар, приложив немало усилий. Шар в руках Веркоохена казался пушинкой, а тот, что взяла я почти настоящая гиря! Надо же, он и впрямь тяжелый! Как вообще можно его так бросать, как это сделал Нильс?

– Невероятно, – шепчет про себя Веркоохен, пройдя за мной. – Ты хоть понимаешь, куда должна вставить пальцы, Прайс?

– Да, я видела, как ты это делал, – пожала я плечами, засунув три пальца в дырки, но придерживая шар второй рукой. Не хотелось сломать пальцы раньше, чем я брошу шар.

– Можешь не брать разгон. Тебе нужно понять технику. Попробуй замахнуться и бросай, – комментирует Веркоохен, встав у меня под боком. – Только не так, как камень в воду, Розали. Легко, так, чтобы начал скользить, а не проломил дыру в дорожке, – едко замечает он остроумной фразой, насмехаясь над моим неумением.

– Почему нельзя разогнаться, как ты? – невольно интересуюсь я, встав по центру дорожки у красной черты.

– Потому что ты, Прайс, полетишь с шаром по дорожке, расчесав себе свое личико, – складывает он руки на груди, буравя меня своим взглядом. – Начинай.

Я выдыхаю и перевожу взгляд на длинную дорожку. Не зная, как встать, чтобы было удобнее кидать шар, я ворочаюсь со стороны в сторону, подбирая подходящий ракурс, пока голубоглазый следит за мной, гадко насмехаясь.

– Его обязательно кидать? Шар тяжелый, – замечаю я, выпрямившись.