– Здравствуй, - кивнул парень, взглянув на Беллу. – Люциус и остальные уже там. Я сейчас зайду, - заметил он ей. Девушка, поправив мантию, царственно кивнула и вместе с такими же надменными и аристократичными сестрами скрылась внутри. Нарцисса восхищенно и чуть робко следила за старшей сестрой, подражая ее поведению. За Беллатрисой, разумеется… Долохов проводил троицу взглядом и обернулся на звук легких шагов.

– Оставила малышей восторгаться гостиной и спальнями, под опекой Брукса, - улыбнулась Розалина. Она огляделась, и, уверившись, что преподавателей на горизонте нет, обняла его за шею. Антонин, рассмеявшись, прижал ее к себе и нежно поцеловал.

– Страшно поверить, что следующих новичков мы уже не увидим, - он покачал головой. – Необычно! – Розалина, с озорным блеском в глазах, потерлась носом о его щеку.

– Ну, зато будут другие интересные события, я уверена, - улыбнулась она. – Кстати, тыквенная каша была потрясающей. Домовые эльфы постарались на славу!

– Знаешь, чего я все никак не пойму? – покачал головой парень. – Ты же валькирия, противница любого насилия, жестокости и рабства. Но ничего не имеешь против труда домовиков… - развел он руками. – Противоречие!

– Замок огромен и иначе за ним не получалось бы ухаживать, - пожала плечами девушка. – Да и тут условия жизни все-таки получше, чем у некоторых, - она бросила взгляд на проход в гостиную Слизерина. – Да и иногда насилие бывает необходимо для моего предназначения. Так и в Кодексе написано, - она улыбнулась.

– Когда-нибудь дашь мне этот свой Кодекс? Ты его постоянно вспоминаешь… Даже интересно! – обнимая ее, поинтересовался юноша. Розалина замахала руками:

– Ты с ума сошел?! Тебе нельзя! Только валькирия может читать Кодекс! Точнее, его по-хорошему вообще надо знать наизусть. Можно рассказать преемнице, ну можно конечно и еще кому-то, но только так, чтобы это не ушло больше никуда… Короче говоря, я могу его упоминать, но полностью правила знать нельзя!

– И ты знаешь его наизусть?! – его голос прозвучал недоверчиво, но девушка в ответ только рассмеялась.

– Шутишь?! Да я начала его читать, когда мне было лет семь или восемь. А в двенадцать рассказала наизусть. Кстати, ты заметил эту новенькую, гриффиндорку, Эванс? – отстранилась она от парня. Тот недоуменно посмотрел на девушку.

– Это та рыженькая? – попытался он припомнить, не ошибается ли. Розалина кивнула. – А что?

– Когда она прошла мимо… У меня было странное ощущение… Даже не знаю, как его назвать. Словно мы с ней должны быть знакомы… - она повела худенькими плечиками. – Ладно, ерунда какая-то, - поморщилась наконец валькирия, обняв юношу. Еще пять минут спустя, отправив его спать – ей, как старосте школы, можно было оставаться в коридорах дольше, но Долохов старостой не был, а Розалина была сторонницей соблюдения правил, она направилась к собственной гостиной. Флитвик, встреченный ей уже почти на месте, отправил свою студентку спать перед учебным днем. Но, зайдя в спальню с четырьмя кроватями под легкими одеялами голубого и бронзового цветов, Розалина только усмехнулась. Три ее соседки по дормитории, усевшись на двух соседних кроватях вокруг голубого огонька в чашечке, поставленной на пол, болтали, обмениваясь впечатлениями от каникул и тем, что они успели за лето узнать интересного и нового. Для студенток Равенкло в целом сплетничать было занятием, не находившим большого употребления, а вот обмениваться знаниями и интересными фактами – вполне.

– А вот и Роззи! – улыбнулась Шарлотта, в пижаме со слонами в пуантах сидевшая на своей кровати рядом с Миллисентой Брукс, сестрой-двойняшкой Джеймса. – Мы уж тебя не ждали!

– Ну, я общалась с друзьями, - отозвалась Розалина, снимая школьную мантию и переодеваясь в любимую пижамку с совами. Девушка бережно сняла маховик, положив на свою тумбочку, и уселась напротив Шарлотты, поджав ноги.

– Ты посвящение прошла? – заулыбалась Миллисента. – Здорово! Теперь настоящая валькирия? – Розалина кивнула.

– Ой, а как это было? Что спрашивали? Что интересного сказали? – заинтересовались девушки. И еще до глубокой ночи четыре семикурсницы обменивались новостями за те три месяца, что не виделись…

***

– Ну а теперь рассказывай правду, - стоило Долохову войти в гостиную, послышался голос Беллатрисы. Юноша мрачно взглянул на подругу.

– Какую именно? – уточнил он.

– На самом деле эта чудесная цепочка у нее не от тебя, - отозвалась девушка. – Откуда?! – голос ее прозвучал властно и требовательно. Она выразительно постучала по руке палочкой, мило улыбаясь. Люциус, сидевший рядом, взглянул сначала на девушку, потом на друга.

– А это важно? – скрестив руки на груди, осведомился Долохов, отмечая для себя тот факт, что кроме них троих в гостиной была только Нарцисса, что-то читавшая. Всех остальных, видимо, Блэк успела отсюда отослать.

– Я хочу знать! – голос Беллатрисы прозвучал истеричнее и она прищурилась. – Говори!

– Ладно, не злись, - Антонин неторопливо прошел к ближайшему креслу, сел и только потом посмотрел на подругу. – Она прошла посвящение и это была цепочка маховика. Сама понимаешь, при ней я рассказывать правду не мог.

– То есть она уже валькирия? – прошипела Беллатриса, поднявшись с места и быстрыми шагами принимаясь мерять гостиную. – Полноценная?!

– Она и раньше была валькирия, - невозмутимо отозвался Люциус. – А чем это может грозить? – поинтересовался он у Антонина. Тот пожал плечами. – Ну, я… Что она теперь умеет?

– Анимагия, песня валькирии и прочая ерунда. Я же говорил, я могу судить только по ее словам.

– Ну она же говорила тебе про их сущность, - Беллатриса склонилась к нему. – Говорила ведь! Что именно?! – в ее голосе проступили истеричные нотки. Долохов развел руками.