– Ну и что? Я и британка тоже! – усмехнулась Ирма. – Ладно, Джесс, пошли одеваться, а то скоро на свадьбу идти… - женщины упорхнули, оставив Розалину наедине с ее мыслями и эмоциями в спальне, когда-то принадлежавшей ей. Но уже сегодня вечером она отправится в новый дом… Девушка сжала в руках медвежонка, с которым так любила играть в детстве.

Она заберет его с собой, наверное… В новую жизнь… Вот только новую ли? Сердце сжималось при мысли о том, что это могло произойти год назад, и она могла бы идти к алтарю совершенно с другим человеком. Когда она думала о том, чего уже никогда не будет, просто не может быть… И какая-то крошечная частичка души, человеческая, не усыпленная даром и выбором только из-за чар Анны, сжалась от болезненного осознания того, что это никогда уже не вернется. Даже если она захочет, даже если будет снова противиться сущности, живущей в ней, не сможет его любить. Не сможет дать то, чего он ждет, заглядывая в ее глаза с бесконечной болью и бесконечной надеждой на взаимность. Она должна была разорвать эту связь, заставить если не забыть о ней, то хотя бы суметь все же жить, хоть как-то, без нее… Она была обязана сделать это, отпустить, не удерживая, не причиняя боли. Но не могла… Какая-то почти безумная надежда, почти безумное желание быть с ним, не осознаваемое ей самой, останавливало в последний миг. Вина сжимала душу, стоило лишь вспомнить на миг его взгляд, когда она сказала, что им не дано быть вместе… Вина, жившая в душе даже тогда, когда она была почти счастлива. Но только почти. Быть по-настоящему, безоглядно счастливой, ей было не суждено… Расплата за дар.

– Хоть бы не пришел, - прошептала девушка, глядя на свое отражение. – Только бы не пришел… - она не виделась с ним с начала подготовки к свадьбе и не представляла, придет ли он на церемонию, которая была с каждой секундой все ближе. На ее венчание с другим человеком, которому принадлежало теперь ее сердце, которому принадлежала ее душа и с которым она проведет свою жизнь. Его, то есть, валькирии живут довольно долго, а Том к тому же старше… При мысли о Реддле захотелось впервые за утро улыбнуться – вспомнила смех, теплую улыбку, руки, обнявшие впервые тогда, в Тайной Комнате, и вдруг осознала, насколько же она по нему соскучилась и как сильно хотелось к нему, туда, в разбитый на лесной полянке, уютно окруженной деревьями, шатер, где ждали алтарь со скамейками и столы, поставленные по случаю свадьбы. Совсем немного осталось до мгновения, когда она станет миссис Реддл, и этого хотелось безумно. Хотелось стать женой человека, ставшего едва ли не самым дорогим на свете. Хотелось переступить вечером на законных основаниях порог небольшого домика. Их домика…

– Роззи, - в дверь постучали и заглянул папа, в новом сюртуке, с галстуком. Прокашлялся, немного нервно теребя рукав сюртука. Посмотрела на знакомое лицо с морщинками и ахнула, впервые в жизни заметив притаившиеся в уголках его глаз слезы. – Нам пора, малышка, - голос прозвучал как-то хрипло. Роуз сглотнула подкативший к горлу комок – пора.

Сейчас все начнется, когда они окажутся там, на полянке. От волнения вдруг слова клятвы напрочь вылетели из головы, а ведь учила их… Волнение лишь усилилось от осознания того, что папа волнуется, и впервые за всю ее жизнь едва ли не плачет. Хотя нет, он, наверно, и на свадьбах сестренок плакал… И вот ее очередь…

Когда медленно шли по шатру между скамейками, на которых уже расселись гости, к Томасу, ждущему ее рядом со своим другом, Джимом Норкиссом, бывшим в этот сказочный день шафером, к Джессике, Ирме и Шарлотте Кидс – подружкам невесты, к священнику, ждавшему ее, чтобы обвенчать их и соединить их судьбы, сердце глухо замирало. Клятва никак не вспоминалась, а фата, длинная, до пола, показалась какой-то чужой. Ядвига шла впереди, разбрасывая цветы, как самая маленькая из гостий. Майкл, который всю предсвадебную суматоху носился по дому, радуя всех кругом известием о том, что Роззи выходит замуж, включая саму Роззи, раз в сотый, вел себя на удивление тихо, сидя на первом ряду рядом с Тадеушем.

Нарядные девушки и женщины в красивых платьях и шляпках, мужчины в парадных мантиях и костюмах, некоторые едва-едва знакомые, а кого-то Роззи вообще впервые видела, как ей казалось – верно, гости Тома. Взгляд ее, шагавшей под руку с отцом между всеми этими людьми, ожидавшими, когда она станет женой любимого ей человека, невидяще скользил по их лицам, выискивая только одно лицо и не видя его. Тони не пришел! Все-таки не пришел! От осознания этого на мгновение даже возникло чистое незамутненное счастье в глубине души, сменившееся новой болью… Он не пришел. Значит, не отпустил из своего сердца, значит, злится и она причинила ему боль… Значит, заставила страдать…

Однако при взгляде на Томаса мысли, приносившие боль, растаяли, будто их и не было. Улыбнулась, увидев ту самую рубашку, с того Рождества, когда она впервые представила себе их свадьбу. Наверное, для него она тоже значит что-то особенное, раз он надел ее в этот день… Отец подвел ее к жениху и отошел, садясь рядом с мамой, одетой в красивое красное платье, промокая глаза салфеткой. Взялись за руки, стоя перед множеством гостей и священником-магом, венчавшим их сегодня, но как будто остались наедине.

Белоснежные шатры-палатки с золотистого цвета стульями и дубовыми столами, уставленными приборами, гости, множество каких-то лент, цветов, украшений вокруг исчезли, ушли куда-то в другой мир. Остались лишь теплые руки, сжавшие ее ладони, и темные глубокие глаза, внимательно, нежно и с безграничной любовью смотрящие на нее. Дыхание сбилось, и Том сделал нервный вдох тоже… Волновался, и руки чуть дрожали, и губу на секунду прикусил. Роуз до боли закусила нижнюю губку, чтобы справиться с замирающим сердцем. Всего минуты остались, и она – жена. Его жена.

– Когда я впервые увидел тебя, я заметил, какие у тебя красивые волосы, - она даже не заметила за своими мыслями, как он начал приносить свою клятву. – Это было моим первым впечатлением о тебе, но чем больше я узнавал тебя, твой характер, чем больше общался с тобой, всеми силами пытаясь удержаться в деловых рамках, тем сильнее ты была мне дорога, любимая. И перед всеми присутствующими хочется мне сказать, что каждой встречи с тобой я ждал с нетерпением. Для меня ты – ангел, озаривший мою жизнь, когда появилась в ней. И я клянусь, что буду поддерживать тебя в любом твоем начинании, оберегать и защищать, заботиться о тебе и принимать все твои достоинства и недостатки. Я буду любить тебя, пока мое сердце будет биться… И если что-то есть там, по ту сторону, то любить тебя я буду вечно…