– Здравствуйте, - улыбнулась Лили, ее веснушки мило выделялись на коже. – Вы…

– Розалина Реддл, - улыбнулась Роуз. – А ты Лили Эванс? – она оглядела пустой коридор. Мальчик, Северус, осторожно подергал подругу за рукав.

– Да. Я вас узнаю, кажется, - Лили забавно наморщила носик. – Это в вас тогда попал снежок, три года назад? Да? Вы были старостой Равенкло…

– Да, - Роуз улыбалась. – А ты – Северус Снейп, я тебя помню, - кивнула она мальчику. И, заметив его длинные спутанные грязные волосы, дружелюбно, без умысла, заметила: - кстати, я знаю хорошее средство, чтобы промывать такие волосы, как у тебя. Могу посоветовать, - в ней сказалось постоянное желание помогать окружающим, но мальчика оно явно задело и Северус, вспыхнув, быстро зашагал прочь. Лили окликнула его и мальчик поспешно остановился и как-то робко подошел ближе. – Извини, я не хотела тебя обидеть, - виновато посмотрела на него Розалина. – Ты довольно… - она оглядела сальные пряди и крючковатый нос на болезненного цвета лице. – Милый, - тактично закончила молодая женщина… В тот день она впервые пообщалась с младшей сестрой, узнала о семье, рассказала о своей работе и о том, что она замужем, но сказать, что она сестра Лили, так и не решилась. Еще несколько встреч, пара писем друг к другу – несмотря на разницу в возрасте, Роуз с радостью отметила, что сестра умная девочка, и они в некотором роде сдружились. Именно тогда-то Розалина и решилась открыть Лили, что она – ее старшая сестра. Девочка поначалу была в шоке, не в силах поверить, что это так, но все-таки чуть позже даже обрадовалась этому и в очередной визит Розалины в Хогсмид во время его посещения четверокурсниками, обняла девушку с радостным: «Сестренка! Привет!»… Вскоре Лили познакомилась с Томом и прочно вписалась в жизнь Розалины, однако знакомство последней с остальными Эвансами не удалось. Она навестила их на Рождество, но ни родители, ни вторая сестра, Петунья, не сумели принять факт их родства. А вот Лили сумела и сестры все же подружились… Незаметно для самой Розалины Лили стала одним из самых дорогих для нее людей. Во время визитов в Школу и Хогсмид она, к тому же, чуть ближе стала общаться с Римусом, который доверял ей и к которому у нее было самое дружеское отношение, и даже снова ей довелось пересечься с Джеймсом, по словам Лили «балбесом и задирой», и Сириусом. Окружение Роуз начало складываться постепенно именно тогда…

Весной она увиделась случайно с Антонином, на Косой Аллее, лил дождь и они оба по совпадению забежали в одно и то же кафе. Посидели за чашкой чая и немного поговорили, обсыхая. Но когда он в разговоре случайно обронил «и эти грязнокровки в Испании», что-то рассказывая о своих путешествиях, девушка, позеленев, резко встала на ноги.

– Я тоже грязнокровка, - прошипела она. – Мои настоящие родители – маглы… - она собралась уже уйти, но Антонин задержал, извиняясь. Из гложущего чувства вины перед ним, существовавшей и так, осталась. Коротко рассказала о полученной летом новости, вызвав новую порцию извинений. И что-то мелькнуло в ее глазах, когда уходила. Хотя наложенные чары заглушали в ней собственные мысли, подсознательно она ощутила, что этот человек изменился, и не в лучшую сторону. Вот только осознать этого ей было до самого конца не суждено…

*** Два с половиной года спустя ***

– Поздравляю, миссис Реддл, - улыбнулась врач, взглянув на Розалину. – Вы беременны, - пожилая женщина улыбнулась шире, заметив, что в глазах молодой мелькнули искорки счастья. Они с Томом уже пару лет мечтали о ребенке, и вот сейчас прозвучали слова, делавшие Розалину счастливой. Она беременна. Девушка погладила еще плоский животик и улыбнулась еще счастливее, чем в первую секунду.

– Это точно? – выдохнула она. Доктор кивнула.

– Это… - Роуз опустила глазки и тут же подняла уже засветившиеся от счастья. – А какой срок?

– Примерно полтора месяца, думаю, судя по вашим словам и по симпт… Признакам.

– Спасибо! – женщина охнула, когда молодая валькирия обняла ее и расцеловала в щеки. – Спасибо огромное! – уже торопясь к выходу, прокричала Роззи.

– А мне-то за что? – недоуменно пожала плечами доктор, думая о том, что таких счастливых беременных девушек она уже давно не видела…

…Снова перечитала заявление, и улыбнулась. Поработает еще пару месяцев и как только животик начнет расти, уйдет, решила для себя. А вечером сообщит Томасу, конечно. Представила радость мужа, улыбнулась снова. И тут же над ухом:

– Реддл, сопровождаешь арестованного на суд, вместе с Норкиссом, - муж уже ушел из аврората, а она работает. Но после родов не вернется, не ее это. Силы измотала эта работа.

Когда коснулась руки арестованного, в голове вспыхнули видения преступления, в котором его обвиняют. Вот только он… Он его не совершал…

Иногда дар просыпался в самые неожиданные моменты, как сейчас. Мужчина поднял на нее несчастные глаза, увидев маховик.

– Ты же валькирия, скажи им, скажи, я не убивал, я не пытал, - закричал он, вырываясь из магических наручников Норкисса. – Скажи им. Проверь! Скажи! – не выдержала, заглянув в его глаза. В том, что ее видения – истина, сомнений не было. Попросила Джима подождать и поспешила к Скримджеру.

– Он невиновен! – заявила с порога, распаленная, взволнованная. Скримджер вопросительно выгнул брови.

– С чего решила? – жестко спросил он.

– Видение валькирии. Я видела все. Я видела убийцу и это – не он! – случилась ссора с начальником. Скримджер решительно отмахнулся от ее настойчивого «не виновен же». Арестанта увели, а Скримджер отвел Розалину подальше от двери.

– Его поцелует дементор и это – решено. Суд – формальность. Улики все показывают на него, так что…

– Я валькирия! – прошипела. Мужчина пожал плечами.

– Роуз, у тебя слова, у меня улики. Его поцелует дементор. Ясно? И впредь… - замолчал, когда девушка сунула ему под нос лист бумаги.

– Подпишите, - в глазах, всегда добрых, полыхнуло раздражение. Заявление об увольнении.

– Роуз, зачем?

– Во-первых, я беременна, собираюсь родить в нормальной обстановке. Во-вторых – просто подпишите и все, - в голосе прозвучала несвойственная ей злость. Подписал, предложил вернуться, когда подрастет малыш. Не ответила ни слова, собралась и молча ушла из аврората, чтобы больше не возвращаться. Осудили невиновного на поцелуй дементора. Она же его и арестовала, и не думала тогда, что творит… Это стало последней каплей.