Шрифт:
– Это была не мука, а пудра, и в джинсах удобнее… - я усмехнулась, что бабушке не понравилось окончательно.
– Она еще и смеется над пожилой бабулей! Отец тебя совсем распустил! Отправил в какую-то Британию и в усы там не дует… - у бабушки в руке материализовался веник и я, ойкнув, попыталась сбежать от нее в другую комнату… Следующие полчаса я по всему особняку убегала от веника, направляемого разозленной почетной сотрудницей теплиц редких растений. Наконец, стукнув-таки меня веником пониже спины, бабуля успокоилась и обняла меня, душа в объятиях.
– Лика, почти год не навещала, детка моя, - радовалась бабушка. – Я уж думала, забыла своих стариков. Папа-то с семьей недавно приезжали, Нот чуть Эмми вашу не клюнул, дедушка обещал с него суп сварить, если не успокоится… Ой, Эм-то тоже колдунья оказалась, отец в школу ее отправлять будет на следующий год, - бабушка рассказывала мне про жизнь в Америке, ставя передо мной на стол явно все содержимое холодильника. – Ты сама-то как? – когда я уже объелась пуддингом и индейкой, бабушка с умилением наблюдала за мной все время моего завтрака. Вместо ответа я закатала левый рукав кофты, а бабушка схватилась за сердце.
– Недавно в газете писали, что такую метку носят в Британии темные колдуны… Там вроде как что-то не в порядке, но что – непонятно… И писали, череп мол, змея изо рта… - прошептала она. – Лика, неужели ты… - уставилась она на меня, как на дементора. С ужасом и трепетом. – По стопам прадедушек пойти решила? – выдохнула бабуля.
– Нет. Я шпион, если можно так выразиться, - я коротко посвятила бабулю в проблему и попросила помочь с Долоховым.
– Я-то не против, а вот дедуля тебя удушит, - всплеснула бабушка руками. – Ты его дождешься?
– Я с ним сама поговорю, это очень важно… Вам нужно обязательно понравиться Антонину, - я прикусила губу. – Он почти не владеет Легилименцией, так что…
– Ой, Ликуша, во что же ты вляпалась… Ну да что от аврорки ждать-то, - вздохнула бабушка. – Ладно, не горюй, сделаем в лучшем виде, в восторге может и не будет, но думаю его устроим. Так, ладно, мне бежать надо, у нас совещание на работе, ты пока посиди дома. Нота не трогай, не забывай, он у нас птица нервная. Все, я через пару часиков вернусь, - бабуля расцеловала меня в обе щеки, махнула палочкой, убирая со стола, и испарилась. Я же, ожидая дедушку и бабушку, слонялась по особняку, заглянув и в свою здешнюю комнату… Нот летал за мной, недобро кося глазом, и пару раз мне приходилось его отпугивать. Заглянув наконец в маленькую семейную библиотеку, я увидела старый дедушкин Омут Памяти, семейный артефакт Блаттон. И внезапно вспомнила о мыслях Долохова… Я от души хотела, чтобы он попросту не заметил пропажи, ведь вечером я все верну на место. Но сейчас меня съедало любопытство, и в итоге я не удержалась. Вылив содержимое флакончика в Омут, я погрузилась в мир чужих мыслей…
***
Кингс-Кросс, огромная толпа суетящихся детей и провожающих их взрослых, платформа 9 3/4 . Шум, гам, смех и умиляющиеся мамы-бабушки-тети, провожающие первокурсников…
Мужчина с заостренным, искривленным лицом, худощавый, с чуть впалыми щеками, одетый в роскошную дорогую черную с серебряным узором нитью мантию и черные перчатки, нервно оглядывается кругом.
– Давай живее, поезд вот-вот тронется! Первый гудок уже был, - командует он мальчику, облаченному в черные брюки и темно-серую рубашку с рукавом до локтя. Мальчик, а это был, как я догадалась, маленький Долохов, был очень похож на отца, но лицо его было круглее. Долохов-старший сдавал чемодан в багаж, а Антонин оглядывался кругом, с любопытством глазея на товарищей по школе. Отец вручил ему какой-то сверток и открыл было рот, но тут взгляд мальчика упал на девочку в выцветшем ситцевом зеленом платье, рядом с которой шагал сухонький пожилой маг, кативший тележку с огромным чемоданом. За спиной девочки висел видавший еще Мерлина рюкзачок.
– Пап, давай поможем! – Антонин дернул отца за рукав. Долохов-старший оценивающе поглядел на странную пару и кивнул. Долоховы поспешно протискиваются к старику и девочке и помогают им с чемоданом, во время второго гудка. Быстрое прощание, третий гудок, девочка с каштановыми кудряшками запрыгивает в вагон, протягивая руку Долохову-младшему и что-то крича магу, провожавшему ее… Антонин влетает в поезд и тот трогается…
– Вух, успел! – радостно выдыхает мальчик, отдышавшись.
– Я Розалина, можно Роззи, - улыбнулась ему девочка. – А тебя как зовут?
Меня, как-то автоматически оказавшуюся в поезде, поразил ангельский, добрый взгляд и сияющее каким-то внутренним светом лицо маленькой Розалины. Буквально с первого взгляда на нее она располагала к себе…
– Антонин, - мальчик пожимает девочке руку, от чего та хихикает.
– Спасибо, что помогли с чемоданом, - Долохов как-то робко улыбается ей в ответ.
– Пустяки! – хмыкает он. Пока они проходили по вагонам, ища пустое купе, Антонин нес какую-то ерунду, все сильнее смеша Розалину. Наконец дети отыскали свободные места, Роззи уселась у окна, Долохов плюхнулся рядом.
– Это был твой дедушка? – спросил он. Девочка чуть покраснела, отводя глаза.
– Мой папа… Я поздно у них родилась. Сестры уже взрослые, одна даже вышла замуж…
– У тебя есть сестры?! – Розалина недоуменно посмотрела на удивившегося Долохова.
– Две. А у тебя? – пожала она худенькими плечиками.
– Я один в семье, у папы тоже поздний… Он меня провожал, мама магла, - завязывается разговор, про грядущую учебу в Хогвартсе, дети улыбаются, у обоих явно прекрасное настроение… К ним подсаживаются темноволосая девочка с резкими чертами лица и чуть змеиным прищуром, надменно взглянувшая на Розалину в ее потрепанной одежде, и мальчик-блондин с длинными волосами.