– Если ты тут, ты согласна на разговор, Кэт. Я должен тебе кое-что рассказать. Про смерть Дамблдора… - он сглотнул. – У меня не было выбора, по многим причинам. Я дал Непреложный Обет Нарциссе, я не мог потерять доверие Беллы, оно и так на тот момент пошатнулось. И Альбус был болен, точнее, проклят. Он бы умер, просто позже и в муках… Прости, что не сказал тебе сразу.

– Долго сочинял причины? – с внезапной злостью спросила я. Я не знала, верить или нет, но то, что он спасал меня, что в ту ночь не атаковал, все вкупе убеждало в том, что это правда. А вот то, что он это сделал и сбежал с Пожирателями, бросив, кричало «не верь!», и я не знала, какой стороны послушаться. И злилась. На себя же саму…

– Кэт! – в глазах Северуса мелькнуло отчаяние. Он сделал то, чего я от него никак не ждала. Он встал на колени, не отпуская мою руку, и с какой-то нечеловеческой мольбой посмотрел на меня. – Я должен был сразу сказать все, и я пытался, после, ты же не слушала. Но я не вру, правда! Я умоляю тебя, поверь мне, хотя бы поговори. Я, конечно, в твоих глазах убийца, я знаю, но я еще и человек. Которому нужна всего одна вещь – разговор с тобой, как с человеком… - я молчала. Я просто не знала, что ему ответить. Но когда я заглянула ему в глаза и увидела в них слезы, мое сердце дрогнуло. Я никогда прежде не видела Северуса плачущим, он всегда казался твердым и каким-то неспособным плакать.

– Я поговорю… - мой голос дрогнул, а рука сама собой потянулась к его голове. Проведя рукой по его таким знакомым волосам, я поняла, что по моей щеке катится слеза.

– Я уже рассказал тебе, почему я так поступил. Но я понимаю, ты мне не веришь… - голос Северуса слегка дрожал, рука сжала мою руку чуть сильнее, хотя я все еще продолжала сохранять холодность. Но с каждой секундой моя решимость все сильнее исчезала и я уже понимала - я не смогу долго делать вид, что ненавижу его. Да и возникал вопрос, зачем мне это.
– Кэт, я не лгу. Альбус был проклят, сделать ничего было нельзя, и он умирал. Я лишь облегчил это. Он сам просил об этом.

– Он просил убить его? – я сглотнула. Я вспомнила тихое «Северус, прошу тебя…».

– И даже на башне. Он знал, как трудно будет мне это сделать. Он просил меня много раз, в тот раз была последняя просьба. Ведь от того, что я это сделал бы или нет, зависело слишком много всего… Я виноват перед тобой, я должен был сказать все заранее.

– Дамблдор запретил тебе? – я начала догадываться, к тому же все мои сомнения и непонятки теперь выстраивались в логичную картинку. Тот крестраж, который уничтожил Профессор, и впрямь наградил его проклятьем, сдерживать рост ему, скорее всего, помогал Северус, сведущий все же в Темных искусствах. По крайней мере это прояснилось. Как и то, почему Сев мне ничего не сказал тогда, в том, что он сейчас не лжет, сомнений у меня не было никаких. Я чувствовала, что все это – правда.

– Да. Он говорил, что ты все поймешь, что все будет нормально и много еще чего он говорил, я верил, как оказалось, напрасно…

– А ты знал о крестражах?

– Что это?! – когда я вкратце описала, что такое крестраж (со слов Гарри я примерно поняла, что это), Северус помотал головой, поднимаясь с колен. – Впервые от тебя услышал. Мне вот интересно, тебе это Альбус рассказал?

– Гарри. Дамблдор почему-то меня в свою игру не включил. Результат сам видишь… - вздохнула я. – Сев, знаешь… - я сглотнула, потянула его за руку сесть и наконец решилась. – Прости меня…

– За что? Ты просишь прощения после того, что натворил я?! – он удивленно, с надеждой и лаской одновременно смотрел на меня, но взглянуть в глаза все еще не решался.

– За мою лже-свадьбу с Блэком, - улыбнулась я. – Ты о ней знал, и я понимаю, что ты чувствовал. Я не собиралась за него выходить, это было для отвода глаз, привлечь внимание и исчезнуть, чтобы потом спокойно заняться крестражами… И что не стала сразу слушать и потом огрызалась…

– И ты прости меня, за все, что я сделал… - он посмотрел мне в глаза, и такой безграничной любви ко мне я в его взгляде еще не видела. – Прости, девочка моя…

– Я простила. Иначе тут меня не было бы… - я не успела даже договорить эту фразу, как оказалась в его нежных объятиях, таких родных, таких знакомых, которые я уже почти забыла… - Дамблдор не ошибся, Сев. Я все-таки поняла, да и валькирия может простить очень многое, - я обняла его в ответ, прижавшись чуть теснее. Я пыталась забыть, мечтала не думать, старалась ненавидеть. Но я все-таки не смогла ничего этого сделать. Я все же продолжала любить его, и к тому же знала, что выбор сделан и помехой не станет. На какой-то миг я даже почувствовала счастье.

– Но настрадались мы оба, милая… - вздохнул Северус. – А могло быть куда легче и тебе, и мне.

– Знаешь. Иногда нужно испытать горе и несчастье, чтобы понять, насколько на самом деле ценно счастье, - улыбнулась я. – Эта размолвка показала мне одну очень важную вещь…

– Что я не могу без тебя, - закончил Северус мою фразу. – Мне тоже, как видишь, - он улыбнулся. – Но у меня есть к тебе один вопрос. Где мой подарок?

– В сумочке… - я начала рыться в ней, и когда наконец нашла аккуратно завернутое в тряпочку колечко, протянула его Северусу. – Давай…