Гарри и Гермиона собрались было перенести Рона в палатку, но я сделала это магическим образом. Я отнесла его в одну из комнат и устроила на нижнем ярусе двухъярусной кровати. Уложив парня и уверившись, что он устроен как следует, я вернулась к брату и подруге. Гермиона ушла делать чай, а я села прямо на пол, рядом с присевшим на кресле Гарри. Рон закрыл глаза и молчал – переход сказался на его самочувствии, это было несомненно.

– А где ты была? – спросил брат. – Ты уходила, верно?

– Да. Я предупредила папу об опасности, - ответила я.

– Думаешь, за ним придут? – я кивнула. – Ты открыла истинное лицо? – я снова кивнула. Брат тяжело вздохнул.

– Думаю, они поняли и про тебя. Яксли как минимум. Прости.

– Ты не виновата. Если бы не магия валькирии, мы бы вообще не ушли оттуда, - покачал он головой. – Как минимум – у нас медальон.

Вернулась Гермиона с чаем. Я взяла чашку, отхлебнула горячую жидкость и почувствовала легкое успокоение. Гарри, судя по его лицу, чувствовал то же самое.

– Ну хорошо, он у тебя? — спросил Гарри у Гермионы.

– Он… Какой он? — слегка вздрогнув, спросила она. Я искоса посмотрела на брата. Он о медальоне? Почему тот не у самого Гарри?!

– Ради чего мы всё это затеяли, как по-твоему? Медальон! Где он? – точно, о медальоне.

– Так вы его раздобыли? — воскликнул, приподымаясь на подушках, Рон. — Что же вы молчали-то? Господи, хоть бы слово сказали!

– Ну, мы же улепётывали со всех ног от Пожирателей смерти, верно? — ответила Гермиона. — На, держи.

И Гермиона, вытащив из кармана мантии медальон, протянула его Рону. При одном взгляде на этот артефакт темных сил мне стало не по себе. Светлая часть моей души – дар валькирии – издал какой-то жалобный стон. Медальон был размером с куриное яйцо. Витиеватое «С» тускло посверкивало в рассеянном свете, пробивавшемся сквозь брезентовую крышу.

– А никто не мог уничтожить его, после того как Кикимер выпустил медальон из рук? — с надеждой поинтересовался Рон. — Я хочу сказать, мы уверены, что крестраж ещё тут?

– Думаю, да, — откликнулась Гермиона, взяв у него медальон и внимательно оглядев. — Если бы крестраж уничтожали с помощью магии, наверняка остались бы какие-то следы.

– Он точно тут, - ответила я. – Я его чувствую, - Гарри понимающе кивнул. Он больше всех знал о моем даре – он знал его еще принадлежавшим маме.

– Полагаю, Кикимер был прав, — сказал Гарри. — Нам придётся выяснить, как открыть медальон, только тогда мы и сможем уничтожить крестраж.

Попытки открыть медальон ничего не дали, даже мои. Значит, это будет непросто…

– Так что мы с ним будем делать? — спросила Гермиона.

– Хранить, пока не поймём, как его уничтожить, — ответил Гарри и без особой охоты повесил медальон себе на шею. Остаток дня мы провели, по очереди карауля вход в палатку, дежурили трое – Рону надлежало еще полежать какое-то время. Я даже спела повторно, когда его поврежденный бок слишком сильно разболелся. В одно из дежурств Гарри я присоединилась к брату и рассказала ему о последнем визите Димитра и о том, что Долохов знает о моем пребывании в стране. Ту часть, которая была связана с Северусом, я предусмотрительно изъяла из рассказа. Как и тот факт, что Димитр грозил отнять у меня Гарри – я не хотела заставлять брата переживать еще и из-за этого. Но предупредить о снова сгущавшейся опасности его стоило.

– Как думаешь, они могут объединиться? – спросил Гарри. Я непонимающе на него посмотрела. Они – это Пожиратели и Хранители или кто-то еще. Словно угадав мой незаданный вопрос, Гарри уточнил. – Хранители и эти… - он обвел взглядом защищавший нашу палатку купол.

– Могут. Но надеюсь, Димитру ума не хватит, а ей, – я старалась теперь избегать этого имени, – и подавно.

– Димитру Матею не хватит ума? – недоверчиво покачал головой брат. – Что-то я в этом сомневаюсь…

– Ты прав. Но надежда у меня еще есть, - вздохнула я. – Не хочется стать настолько мишенью. Мне и Долохова за глаза хватит.

– Он хочет тебя убить? – наивно осведомился брат.

– Он этого хотел еще одиннадцать лет назад. Но почему-то до сих пор не может это сделать. Скорее он хочет меня просто пытать… Ему это доставляет своего рода удовольствие… - меня передернуло от отвращения, когда я вспомнила последнюю мою встречу с Долоховым. И то, что он попытался сделать…

– Милое желание! – не удержался от ехидного комментария Гарри. – И главное, такое доброе!

– И не говори! – согласилась я. Слова и интонация брата вызвали у меня даже легкую улыбку.