— Состояние паши прежнее. Лекарша приезжала, обработала рану приготовленным лекарством и дала подробные инструкции по его применению Гюльбахар-калфе. Паша сейчас спит.

— Понятно, — покачала головой золотоволосая девушка. — Можешь идти.

— Султанша. В коридоре я встретила Карима-агу. Он передал вам послание.

— Давай, — оживилась Михримах Султан и взяла в руки небольшой свернутый клочок бумаги.

«М. Б. Б. сегодня занимался лишь расследованием, которое ему поручили. Ничего, что вас бы заинтересовало, не произошло. Лишь работа и обязанности, с ней связанные».

Султанша повела бровью. И это всё, что он может предоставить? Хотя чего она ожидала? Бали-бей — очень ответственный человек. Всегда выполняет то, что ему поручено, и не спешит развлекаться. Подойдя к подсвечнику, Михримах Султан сожгла послание.

Ночью султанша осталась в своих покоях. Как только её голова коснулась подушки, девушка провалилась в сон.

Дни полетели за днями, а ночи на ночами… Рустем-паша поправлялся и с каждым днём чувствовал себя лучше. Рана понемногу, но начала заживать. Михримах Султан уделяла супругу относительно много внимания по её меркам и недостаточно по меркам Рустема-паши.

Каждый вечер Карим-ага передавал отчеты о деятельности Малкочоглу. Бали Бей ни разу за две недели наблюдения не появился ни в одном публичном доме, не зашел ни в один кабак и ответственно выполнял расследование. Ему удалось выяснить лишь, что трое мужчин, напавших на Рустема-пашу, были переодеты в форму охранников и подкуплены неким Али-агой, который оказался убит. Ничего более узнать не удалось. Да и не удастся. Кто-то очень ловко замёл за собой следы. Расследование было прекращено.

Наступило очередное утро. Рано поднявшись, Михримах Султан привела себя в порядок. Сегодня она решила надеть нежно-розовое платье, а длинные золотистые волосы распустила. Спускаясь в главный холл на утреннею трапезу, султанша знала, что паша еще не отбыл из дворца на государственную службу и завтракает, привыкший, что супруга спит до позднего утра.

Увидев вошедшую в холл султаншу, сопровождаемую вездесущими служанками, Рустем-паша изумленно улыбнулся.

— Доброе утро, Михримах.

— Доброе, паша. Как самочувствие?

— Спасибо, я в порядке, — жуя, ответил мужчина и жестом пригласил султаншу присоединиться к трапезе.

Сев на свою свободную подушку, девушка принялась за завтрак.

— А как ты? Выглядишь бледной, — заботливо воскликнул Рустем-паша, внимательно осмотрев любимое лицо.

Султанша слегка нахмурила брови.

— Неважно. Голова что-то кружится… И есть совсем не хочется.

Мужчина отпил из своего стакана шербета.

— Не заболела ли ты случаем, моя султанша?

Теплая рука Рустема-паши прикоснулась ко лбу жены.

— Паша, — усмехнулась Михримах Султан, отстранившись от нее. — Я же не ребёнок.

Она привыкла к тому, что в его речах часто проскальзывает слово «моя». Но к такой чрезмерной заботе со стороны мужчины — нет. И всё время смущалась и в то же время раздражалась. Тот тихо рассмеялся.

— Я просто беспокоюсь.

— Как дела в Совете Дивана? Лютфи-паша всё так же агитирует тебя?

Выражение лица Рустема-паши мгновенно изменилось.

— А как же иначе, Михримах? Из-за моего ранения я долго не появлялся в совете и утратил свой авторитет и влияние.

Голос его звучал жестко, и султанша поняла, что Рустем-паша жутко переживает и злится по этому поводу.

— Не переживай. Сделай так, чтобы паши и беи увидели истинное лицо Лютфи-паши.

— Трудно это сделать, когда все настроены против меня.

— Но ты же умный паша. Что-нибудь придумаешь. Не зря моя валиде к тебе так благосклонна. Или зря? — улыбнулась Михримах Султан, под конец даже насмешливо.

— Вы во мне сомневаетесь? — наигранно возмутился паша.

— Что вы, паша? — в той же интонации ответила девушка.

Рустем-паша рассмеялся и довольно оглядел жену. Пусть, она была младше его на двадцать лет и вышла за него замуж не по любви, Рустем-паша чувствовал, что его сердце, обратившееся в камень давным-давно, начинает оживать. Он чувствовал себя рядом с ней живым и безоглядно влюбленным. И это его пугало. Паша всегда верил, что нельзя позволять сердцу брать верх над разумом. Что любовь — это глупость. Главное то, кем ты являешься и каков твой статус. И сейчас он понимал, как ошибался.

— Султанша, мне пора на государственную службу. Желаю приятного дня.

— И тебе, Рустем, — чуть ли не впервые искренне ему улыбнулась султанша.

Голова у неё кружилась вот уже второй день. Самочувствие было не в порядке. И Михримах Султан это волновало. Закончив с трапезой, девушка вышла из главного холла в коридор. Всё, что она только что съела, просилось наружу. Озадаченно проведя рукой по шее, султанша неосознанно замедлила шаг. Голова резко пошла кругом. Перед глазами султанши всё помутнело, и она упала в руки быстро отреагировавшей Измир-хатун.