Оказавшихся в покоях повелителя султанш ожидал приём султана и трёх взрослых мужчин санджак-беев, которые склонились за ширмой, разделяющей покои на две половины: женскую и мужскую.

Все уселись за столы, и приём начался, сопровождающийся вежливыми разговорами и заинтересованными вопросами Хюррем Султан, Михримах Султан и Нурбану.

Ближе к позднему вечеру санджак-беи покинули султанские покои, и султан Мехмет, приказав убрать всё со столов и ширму, поспешил узнать мнение своей валиде.

— Прекрасный выбор, мой лев! Они не слишком стары для моих юных внучек, умны, обеспеченны и готовы создать семью. Нурбану, я надеюсь, считает также.

Стоящая рядом с ней Нурбану коротко кивнула черноволосой головой и подошла ближе к сидящему на просторном троне повелителю.

Дочери Селима также покинули покои, и остались лишь Валиде Султан, Михримах Султан и Нурбану, которые стояли перед троном султана.

— Конечно, валиде. Я думаю, эти мужчины смогут составить прекрасную пару для моих дочерей и Гевхерхан. Бесконечно благодарю вас за такую доброту, повелитель. Теперь я могу не беспокоиться за будущее моих султанш. Но, всё-таки кое-что беспокоит меня до сих пор…

Султан Мехмет слегка нахмурился и, поймав предостерегающий взгляд матери, несмотря на это поинтересовался.

— О чём вы, Нурбану-хатун?

Михримах Султан осторожно переглянулась с матерью. Женщины насторожились.

— После свадеб моих дочерей что ожидает меня? Если меня отправят обратно в Конью, то я умру от тоски по детям и нищеты, что ждёт меня там, — осторожно лепетала Нурбану, сияя в свете зажжённых свечей и самостоятельно источая очаровательное сияние.

Султан Мехмет немного помолчал, и все женщины погрузились в тяжёлое и волнительное ожидание его ответа.

— Забудьте о Конье. Я разрешаю вам остаться в столице, в Топ Капы, под покровительством моей валиде. Никто без моего веления не сможет сослать вас.

Вздох облегчения сорвался с алых губ черноволосой Нурбану. Довольно улыбнувшись, она изящно склонилась к ногам султана и поцеловала подол его кафтана. Тот снова почувствовал то глубокое, тяжёлое и трепещущее чувство где-то в глубине души.

— Мой повелитель! Вы благоволите ко мне, и я так благодарна вам за всё, — прошептала Нурбану под возмущёнными взглядами султанш, стоящих позади.

С непроизвольной и даже непозволительной нежностью, которая исходила лишь от признательности к почтению Нурбану и её благодарности, а, может, не только из-за этого,султан Мехмет поднял её с колен лёгким движением руки и улыбнулся.

Валиде Султан, до этого умело не обращающая внимания на выходки Нурбану, теперь трепетала от возмущения и недовольства.

Михримах Султан не уступала от матери в неприязни к Нурбану и вперила в неё пронзительный взгляд.

— Михримах, уже поздно. Отправляйся в свой дворец.

— Но валиде… — запротестовала было султанша, но, поймав тяжёлый взгляд матери, уступила и покорно покинула покои.

— Валиде? Вы хотите поговорить со мной? — догадался Мехмет, проводив ушедшую сестру взглядом.

— Что ты делаешь, сынок? Неужели не понимаешь, что Нурбану разрушит покой в нашем дворце? Зачем ты столь благоволишь к ней? — восклицала Хюррем Султан, с укором смотря в тёмно-карие глаза сына.

— Я не собираюсь отчитываться перед вами, валиде. Мои решения отныне не оспариваются даже вами. Я так решил. Бедная женщина и без того натерпелась после смерти Селима и их Мурада. Она достойна жизни без нужды.

Валиде Султан раздражённо вздохнула, понимая, что она уже не достучится до упрямого сына, который своё упрямство проявлял всегда не там, где нужно.

— Неужели ты не понимаешь? Она — змея, которая погубила себя, шехзаде Мурада и твоих братьев. Не приближай её к себе. Никому неизвестно, что кроется в её отравленной злобой и алчностью душе. Нурбану может попытаться сблизиться с тобой, чтобы вернуть утраченную власть.

— Не хочу выслушивать подобные речи из ваших уст, мама. Возвращайтесь в свои покои. Завтра я навещу вас, — твёрдо ответил Мехмет, и в его голосе появились редкие металлические нотки.

— Видишь, что она делает? Едва появилась во дворце, а уже посеяла разлад меж нами. Но будь уверен. В этот раз ей не удастся разделить меня и моего сына. Не позволю погубить и тебя!

В словах женщины чувствовались боль, возмущение и уверенность в собственных словах. Из-за этой Нурбану она потеряла сыновей Баязида и Селима. Мехмета она не отдаст.

— Валиде. Возвращайтесь к себе. А насчет Нурбану-хатун… Не очерняйте эту женщину. Её судьба и без того темна. И более на эту тему мы разговаривать не будем.