Шрифт:
— Слава? — спросила его мать, глядя ровно тут, куда же глядел и он сам. Но ничего не видя.
Тут мальчик спохватился и быстро перехватил ее за руку. Рогозина воочию увидела и руины, и табличку, что остались от дома Поттеров…
«… был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам в напоминание о злой силе, разбившей их семью.» — Прочитала надпись на табличке Галина Николаевна.
Но вокруг аккуратно выведенных на табличке строк доска была сплошь исписана разными почерками и разными чернилами. Некоторые выражали слова поддержки, сочувствия, удачи в делах и прочем. Некоторые писали одним словом, а другие напротив, оставляли целые послания.
— Ничего себе, Слав… — неопределенно хмыкнула Рогозина, — как же… вообще-то портить эту табличку…
— Знаю. Но все эти люди выразили мне слова поддержки. Это же здорово… Мы же не можем запретить говорить им это! — выразительные зеленые глаза сына поднялись на нее.
— Скорее всего, ты прав. Ну, идем?
Вячеслав кивнул.
Прихожая была длинным и узким коридором. Рогозина вытащила из сумки припасенный с собой специальный фонарик и привычно начала осматривать дверные ручки на наличие отпечатков. Отпечатки были, но очень старые, едва заметные, стертые. Она все-таки сняла их с дверной ручки. Но если бы у нее было с чем сравнить…
Слава (у которого был с собой рюкзак) осмелел и достал мобильный, начал фотографировать коридор. Тут были кучи пыли, свободно летал ветер и по углам и лампам были раскиданы нити паутины. Под ногами иногда попадались листы из книг, сор, осколки зеркал и щебня, и мелкие вещи.
Рогозина неожиданно на полу около дверного косяка нашла едва видные пятна крови. Кровь почти исчезла, но слабый шанс распознать ДНК у нее был. Тем более, что Слава родной по крови их сын, и его ДНК у них в базе была…
Достав из сумочки пробирку, Рогозина тщательно, с усилием, поскребла некоторое время по засохшему пятну крови. Потом еще раз осмотрела место около двери и тут пришла в ужас…
Крови здесь было пролито много. Слишком много… Словно кто-то резал человека долго и методично, и тот истек кровью.
— Мама? — тут Слава с ужасом уставился на подсвеченный лампой участок. Он видел пару раз как дядя Иван брызгает специальным раствором и светит этой лампой. И от этого проявляются пятна стертой (или засохшей) крови. — Это…
— Да, Слава. Тут пролилась кровь. Жаль, что я с собой не взяла компьютер… Можно было бы распознать чей именно ДНК…
— Техника не любит магию. Поэтому навряд ли у тебя он работал здесь. Чудо, что лампа еще работает…
— Слава… Я не хочу тебе говорить, но… Тут слишком много крови. Из рассказа профессора МакГонагал я поняла, что на телах твоих родителей вообще не было отметин или порезов — это действие магического заклятия. — Рогозина взглянула на стремительно бледнеющего как смерть сына.
— Тогда что же тут случилось?! — взорвался сын.
— Я соберу все, что могу. И посмотрю в своей лаборатории. Ты можешь мне доверять, «легенда» у меня придумана более-менее крепкая… — полковник обрела почву под ногами. Если это банальное жестокое убийство, то...
— А если в твоей лжи — есть правда, то что тогда? — очень тихо спросил ее сын.
Женщина тяжело вздохнула. Вопрос стал ребром.
Они медленно продвигались вглубь дома. Рогозина опасалась, что руины могут на них рухнуть, но ничего так и не произошло — дом стоял крепко.
Пятен крови больше нигде не было. Отпечатки были совсем стертые или очень неясные. Она подобрала и несколько волосинок с пола.Сейчас они были разложены по разным пакетикам. Сам коттедж женщине понравился — хороший был бы родной дом у ее Славы. Фотографий в доме не было. Это было странно.
Слава побывал на кухне, потом в гостиной, а затем позвал откуда-то свою маму.
Рогозина, все еще подсвечивая себе лампой, пошла на звук его голоса. Она толкнула дверь и уставилась на разгром.
Тут было все очевидно — что-то искали. Разгром и кавардак был на лицо. Это была, очевидно, родительская спальня. Кровать, трюмо с вывернутыми ящикам, развороченный шкаф и комод… Все ящики у тумбочки валялись на полу.
— Слав, надень перчатки, пожалуйста. Боюсь, что тут что-то искали. Нужно не стереть ненароком следы…
Парень послушался матери. Натягивая на руки резиновые перчатки, Слава рассеяно смотрел по сторонам. Кто же так цинично обыскал все здесь? У кого тут поднялась рука?