Минато некоторое время растерянно моргал. Затем он кивнул, осторожно высвободил свою руку из её хватки, достал из кармана аккуратно сложенный листочек бумаги и протянул его Хитаги. Все с удивлением наблюдали, как она лихорадочно разворачивает бумажку и как хмурится, читая содержимое. Все, кто мог, заглянули ей через плечо. Марти мысленно отметил, что прежде эта бумажка была скомкана, а сложил её, по-видимому, Минато.

На листочке красовались карикатурные изображения животных, во многих местах перекрытых кривыми, резко выведенными иероглифами.

— “Умри”, — зачитал Ёшики и криво усмехнулся. — Кому-то не понравились художества?

— Это точно стиль Ууджимы-сана, — проговорила Хитаги. — И, судя по тому, что страница выглядит оборванной, это должна быть одна из тех, что пропали из блокнота.

— Вот только это не кошки, — заметил Марти, нахмурившись. — Не могу понять, кто — иероглифы всё закрыли — но точно не кошки. Они выглядели слегка… иначе.

Звонок лифта прервал их рассуждения. Одноклассники оторвались от созерцания жутковатых художеств и переглянулись, а затем не сговариваясь направились в сторону лифта. Очередной преступник оказался действительно жестоким. Смогут ли невиновные одноклассники вывести его на чистую воду, или им придётся жестоко поплатиться за роковую ошибку?

Список улик обновлён.

Алиби:

Подтверждено алиби Санады Акихико, Кишинумы Ёшики, Хицугири Хитаги и Марти Флая.

Страница из блокнота:

Минато обнаружил в коридоре одну из страниц, вырванных из блокнота Супер Художника. На ней изображены какие-то другие животные, а не кошки, но из-за иероглифов, означающих: “Умри”, которыми исписана страница, определить вид животных невозможно.

========== Battle for Everyone’s Souls ==========

И вновь зал суда встретил пленников академии в отличающемся от предыдущего обличии. На этот раз неугомонная фантазия Тау подарила ему новые, белые обои, украшенные простым узором в виде разноцветных небольших кругов. Стены создавали ощущение чего-то детского и невинного, но даже это не могло изменить впечатления учеников о зале как самом ужасном месте во всей академии. Эти каждый раз разные стены, казалось, успели пропитаться отчаянием; деревянные трибуны, уже наполовину занятые перечёркнутыми чёрно-белыми портретами убитых товарищей, точно поджидали тех, кто пока ещё жив. К тому же, у многих сложилось впечатление, что лифт каждый раз едет дольше. “Ну, если мы на самом деле каждый раз проводим суд в разных помещениях, это бы объяснило, как Тау всегда успевает полностью менять дизайн”, — подумала Хитаги. Она прошла к своему месту и огляделась: теперь почти всю половину зала по левую руку Тау занимали портреты. Между Супер Азартным игроком и Супер Детективом пустовали места Шинтаро, Урсулы и Сакутаро, а в стороне Супер Боксёра и того больше — Джессики, Шуи, Джен и ещё совсем недавно живого, а теперь так жестоко убитого Сатоши.

— М-да, я чувствую себя тут немного лишней… — с кривой усмешкой протянула Хитаги.

От этих слов Тау оживилась. Она буквально подскочила на месте и с энтузиазмом воскликнула:

— Ну, могу посоветовать много способов присоединиться к вашим одноклассникам, Игрок-сан!

Тау мило улыбнулась злобно взглянувшим на неё ученикам, одарив особенно долгим взглядом Дэймона. Судя по насмешливым искоркам в её глазах, гнев Супер Мечника доставлял ей удовольствие.

— Давайте лучше сделаем так, чтобы присутствующие в этом зале к ним не присоединились… — со вздохом проговорил Минато.

Многие энергично закивали. Умирать не хотелось никому. Но сказать было легче, чем сделать: большинство присутствующих были всё ещё подавлены из-за жуткого вида трупа, и мысли по поводу расследования упорно не желали лезть в голову. Сам Минато также был в их числе. Хоть он и старался следить за постоянно обновляющимся списком улик (расследующие окончательно перестали как-либо ограничивать круг лиц, их получающих, зная, что единственный человек, которого они не хотят осведомлять, слишком уверен в своей памяти и внимательности), все всплывающие догадки о преступнике буквально смывало волной ужаса, неизбежно сопутствующей мыслям о трупе. Факты упорно не желали выстраиваться в голове Супер Повелителя персон, сливаясь в однообразную кашу. Никто не мог бы обвинить его в этом: ситуация, когда прямо перед тобой у ещё буквально час назад живого человека отваливается голова, оставляет слишком сильное впечатление, вытесняющее всё остальное. И пусть Минато успел повидать много пугающих вещей, он так и не смог привыкнуть к ним до конца, хоть и старался всеми силами сохранять видимость спокойствия.

А вот Эрика была как всегда невозмутима. Её эмоции и отдалённо не напоминали страх; скорее, в глазах детектива блестел азарт. С легкой улыбкой на губах, она ровным тоном заговорила:

— Итак, приступим к делу. Я считаю необходимым ещё раз вспомнить об алиби, чтобы сузить круг подозреваемых. В период с полдевятого до девяти в поле зрения других людей находились Санада-сан, Кишинума-сан, Хицугири Хитаги-сан и Марти-сан. Вероятность того, что кто-то из вышеперечисленных мог совершить это убийство, ничтожно мала и даже не стоит рассмотрения. Но мы так и не услышали объяснения остальных. Что скажите, господа? — обратилась она к одноклассникам.

Сначала они молчали. Первым неуверенно заговорил Минато.

— В этот период я обходил академию в поисках Хан-сан. В какой-то момент мы встретились и дальше просто ходили по коридорам четвёртого этажа до обнаружения трупа. — На этих словах Минато осёкся, слегка вздрогнув.

— А где именно вы встретились? — поинтересовалась Хитаги.

— В кабинете искусств, — нехотя призналась Марибель. От долгого молчания её голос звучал сипло, она нервно заламывала пальцы. Немного погодя, она вновь заговорила: — До этого я была в своей комнате, а потом ненадолго зашла в столовую, чтобы перекусить. Я ведь почти не ела сегодня. И, как выяснилось, не зря… — с грустной усмешкой добавила она.

— Я был много где, — тяжело вздохнул Дэймон, когда понял, что очередь дошла до него. Загибая пальцы, он принялся методично перечислять: — В библиотеке, в кабинете физики, в учительской… В целом, просто бесцельно бродил по школе, — с кривой усмешкой заключил мечник.

Наконец, настала очередь Ирису говорить. Она долго молчала, робко оглядывая одноклассников и теребя рукав кофты. Ей всегда было сложно выражать свои мысли вслух, особенно если вокруг было много людей, и даже самые безобидные фразы давались ей с трудом. Кёко нервно сглотнула и, наконец, пересилив себя, тихим неуверенным голосом произнесла: