Даже чешский президент Эмиль Гаха якобы говорил ему, Гитлеру, что чехи не являются народом господ. А Томаш Г. Масарик, первый президент Чехословакии, «отец отечества», которого он помнит по венским временам, где-то написал, что в его семье не уважали тех, кто говорил по-чешски. Если проявить необходимую жёсткость, — высказался Гитлер в 1942 году, — то за двадцать лет чешский язык снова можно низвести до уровня диалекта [1250] .

Чехи, как и евреи, были для рейхсканцлера Гитлера носителями венского самосознания, которое сопротивлялось принудительному подчинению единому немецкому государству. В 1941 году Гитлер сказал, что вечное нытьё венцев — это следствие сильной примеси чешско-еврейской крови [1251] . А 25 июня 1943 года, когда праздновалось «освобождение Вены от евреев», Гитлер в узком кругу заявил: Евреев из Вены я вымел, теперь очередь за чехами [1252] .

Ещё в 1150 году, когда Бабенберги сделали Вену своей резиденцией, они разрешили селиться здесь евреям, которые обосновались в районе сегодняшней площади Юденплац, давали деньги в рост и занимались торговлей, пользуясь особым покровительством суверенов, само собой, взамен уплаты немалых налогов. Уже около 1200 года в Вене построили первую синагогу.

Далее на протяжении столетий фазы изгнания, «сожжения евреев» и повторного заселения сменяли одна другую. Особо опасным положение стало в эпоху османо-габсбургских войн в XVII столетии, когда мишенью для религиозных фанатиков оказались не только турки, но и местные евреи. В 1623 году 130 еврейских семей изгнали из внутреннего города Вены и принудительно переселили в новое гетто, расположенное между рукавами Дуная. В 1670 император Леопольд I по желанию своей супруги Маргариты Терезы Испанской изгнал из Вены всех евреев. Они лишились имущества и всех ценных вещей (с собой разрешили взять только то, что можно унести), и должны были ещё благодарить бога, что остались в живых. Охваченные религиозным рвением венцы сожгли синагогу и на её месте воздвигли церковь, освящённую в честь Святого Леопольда, покровителя императора. Таким образом на месте гетто возникло новое католическое предместье «Леопольдштадт».

Несколько лет спустя теперь уже овдовевший и нуждающийся в деньгах император вернул евреев в Вену. Они поселились в прежнем районе, который теперь назывался Леопольдштадт и вскоре получил насмешливое прозвище «остров мацы». В начале XX века треть всех венских евреев всё ещё проживала здесь.

Христианские социалисты сравнивали борьбу христианской Европы против языческих турок с «оборонительной войной» против евреев. Так, во время предвыборной кампании за пост бургомистра в 1895 году Люэгер заявлял: «Сегодня знаменательный день освобождения Вены от турок и мы надеемся, что вскоре отделаемся и от более страшного зла — от засилья евреев». Как сообщает газета, опубликовавшая эту речь, слушатели наградили оратора «оглушительными аплодисментами и несмолкающими восторженными криками» [1253] .

Современный антисемитизм настиг евреев Австро-Венгрии, возможно, в самый счастливый период их истории. После многовекового угнетения они получили, благодаря либеральной Конституции 1867 года, полное и неограниченное равноправие. Теперь они могли пользоваться всеми теми свободами, в которых им отказывали на протяжении столетий. Им разрешалось иметь недвижимое имущество в столице, свободно выбирать место жительства, становиться чиновниками, посещать университеты без ограничений, и многое другое.

Прямым следствием эмансипации стала иммиграция евреев в столичную метрополию. Первыми прибыли торговцы и ремесленники из ближайших окрестностей, а также из Моравии и Богемии; затем, благодаря развитию современного транспорта, евреи из восточных коронных земель, прежде всего из Венгрии, Галиции и Буковины. До эмансипации, в 1860 году, в Вене проживало 6200 евреев, что составляло 2,2% населения; в 1870 году их было уже 40.200 (6,6%); в 1880 году— 72.600 (10,1%).

К 1890 году в Вене насчитывалось 118.500 евреев, а это (с учётом присоединения предместий с преимущественно христианским населением) всего лишь 8,7% населения. И этот процент оставался неизменным в быстро растущем городе. В 1900 году в Вене проживало 147.000, а в 1910 — 175.300 евреев (имеются в виду только иудеи). Если же подсчёт вели по критериям набиравшего всё большую популярность расового антисемитизма и учитывались также ассимилированные и крещёные евреи, число возрастало.

В статистических отчётах большинство из этих 175.300 евреев, а именно 122.930, относили к немецкой народности, включая восточноевропейских евреев (идиш входил в одну группу с немецким языком). Остальных, в зависимости от их разговорного языка, относили к полякам, чехам, румынам и другим народам. 51.509 зарегистрированных в Вене «негосударственных» евреев были по большей части венграми. Какова была доля русских евреев, понять из этих статистических данных невозможно: беженцы, люди без постоянного места жительства, статистикой не учитывались [1254] .

Доля еврейского населения в Вене была по сравнению с другими городами Австро-Венгерской монархии не самой высокой. В Кракове она составляла 50%, в Лемберге и Будапеште — 25%, в Праге — 10%. Однако она весьма высока по сравнению с другими крупными европейскими городами. В Германии самыми «богатыми на евреев» городами были Берлин (4–5%) и Гамбург (2–3%) [1255] .

Долгожданная свобода вызывала эйфорию и подталкивала иммигрантов к активным действиям. Казалось, тому, кто усердно трудится, открыты все двери. Эмансипация окрыляла, порождала желание учёбой и работой добиться положения в обществе.