Искательница присела на край наковальни, устремляя задумчивый взгляд в сторону башни командора.

– Маги постоянно говорят о своих страданиях, но храмовники не позволяют себе такой роскоши. Они привязаны к Ордену всецело, телом и душой. И кто-то всегда крепко держит другой конец лириумного поводка. У Каллена есть шанс порвать этот поводок и доказать себе и другим, кто может последовать его примеру, что это возможно. Он может это сделать. Я знала это с той самой секунды, что познакомилась с ним в Киркволле. Поговори с ним. Быть может, к тебе он прислушается.

– Кассандра, ты же знаешь, что мы…

– Ты – Инквизитор, - твердо отрезала моё лепетание женщина. – И если мы не можем позволить себе сомневающегося в себе военачальника, то уж тем более нельзя допустить, чтобы наш лидер и дальше не мог сказать ему и пары слов. Разберитесь со своим недопониманием и начните уже работать вместе.

И на этих словах она оставила меня одну, сгорбившуюся и проклинающую шило в заднице, заставившее меня здесь появиться. И чего мне не танцевалось с Дорианом?

С каждым шагом в башню командора небо всё сильнее давило мне на плечи, а идеи, что сказать, так и не появилось. Имею ли я вообще право убеждать его хоть в чем-либо? Какое решение не приведёт к катастрофе? Не будет ли правильней снова вернуться к лириуму, но сохранить собственный рассудок?..

За всеми этими переживаниями я и сама не заметила, как отворила знакомую дверь и едва успела отскочить от пролетевшего мимо снаряда.

Деревянная шкатулка разбилась вдребезги, осыпав пол осколками стекла и щепок, а сам мужчина уставился на меня, как на привидение.

– Дыхание Создателя! – выдохнул он почти испуганно. – Я не слышал, как ты вошла. Я… прости меня.

«О, так это было не специально?» - запоздало осознала я, мысленно уже собираясь спасаться бегством от разгневанного мужчины.

Но нет, и гнев и испуг пропал с его осунувшегося лица, оставив лишь печаль и вселенскую усталость.

– Каллен, если я хоть что-то могу…

– Ты не обязана…

Понуро шагнув в сторону, мужчина едва не рухнул на колени, сдавленно застонав и схватившись за край стола. Резким жестом он остановил меня, уже ринувшуюся его поддержать, и упрямо выпрямился, тяжело опираясь трясущимися руками о столешницу.

– Я не предполагал, что это будет настолько… мешать, - выдохнул командор негромко, словно извиняясь.

Мне тяжело было смотреть на него сейчас, видя его боль, и едва ли не ощущая её своей кожей. И будучи не в силах помочь. Чувствовал ли он себя так же, когда я умирала от красного лириума? Сомневаюсь. Просто потому что он никогда не чувствовал то же, что испытывала к нему я. Даже если сама была не в силах дать названия этим чувствам…

– С тобой всё будет в порядке?

– Да, - слишком поспешно ответил он на мой осторожный вопрос, но потом вздохнул. – Не знаю.

Новая злость исказила его черты, когда он снова поднял на меня лицо. Но злость не на меня. На что-то иное.

– Ты спрашивала меня, почему я пошел в храмовники, если у меня была другая жизнь. Так вот, её отняли у меня. Вырвав сердце Эреи ради кровавого ритуала, убив Абигейл. Я поклялся в тот день, что остановлю то зло, что способно на подобные зверства, и отдам свою жизнь Церкви. Но потом Ульдред решил захватить ферелденский Круг. Маги были одержимы демонами, храмовников - моих друзей - перерезали как скот! Пытки…

Голос мужчины сорвался, пока он пытался справиться с ненавистными воспоминаниями.

– Они хотели помутить мой разум, и я… - полусумасшедший смешок сорвался с его губ. – Как после подобного можно остаться прежним человеком? Но я всё ещё хотел служить высшей Цели. Меня послали в Киркволл. Я доверился рыцарю-командору, и что же? Её страх перед магами привел всех к безумию. Круг Киркволла пал, мирные жители погибали на улицах. Ты можешь понять, почему я не хочу иметь к этому никакого отношения?

– Конечно, я понимаю! Я…

– Не надо! – он снова прервал меня, раздраженно стукнув кулаком по столу. – Ты должна сомневаться во мне больше всех остальных!

Каллен не хотел сочувствия. Он хотел чувствовать свою вину, хотел наказания за собственную слабость. Но он обратился не к тому человеку.

Слишком возбужденный, чтобы стоять на одном месте, мужчина начал ходить взад и вперед по комнате, продолжая критиковать свои же собственные поступки.

– Я думал, так будет лучше, что я снова стану сам себе хозяином. Но эти мысли не покидают меня… Сколько жизней зависит от нашего успеха? Я принял присягу… Я не могу быть менее полезен Инквизиции, чем был Церкви. Я должен принимать его! – тяжелый кулак прилетел в книжный шкаф, выломав перегородку и заставив меня вздрогнуть. – Я должен…