— Но это могли бы быть ийланы… — попытался возразить шах, но к своему удивлению, был прерван требовательно поднятой рукой Коэнны ибн Шари, просившего дать ему договорить.

— Уверяю вас, мой повелитель, это не дикари. Я находил тела тех, кто пытался спрятаться от смерти в подвалах и даже в колодце. Никто из них не был убит оружием, но у них у всех отсутствовали глаза, как будто их души вырвали из тел. Я знаю только одно заклятие способное сделать такое и его не под силу сотворить простому ийланскому колдуну.

Мастер Видений замолчал, переводя дух и тут, на помощь ему неожиданно пришёл Митр.

— А я уже слышал об этом. — Заявил он, припомнивший что-то из своего похода. — По пути в Аль-Амал, я видел какого-то бала, кричавшего о надвигающейся Тьме и Саракаше.

— В Аль-Амал? — Волшебник удивлённо приподнял седую бровь. Странная смесь эмоций промелькнула в его глазах, исчезнув так быстро, что Митр решил, будто ему это привиделось. — Ты был в алялатских руинах?

— Да.

— А почему бы теперь и Митру не рассказать свою историю? — Майкулан влез так некстати, будто специально подбирал момент. — Уверен, это был поход полный опасности и приключений, раз он вернулся всего с двумя воинами из двадцати!

Митру совсем не хотелось рассказывать в присутствии двух чародеев сильно подправленную версию истории, старательно обходя то, о чём поклялся до конца дней молчать. Он знал как трудно бывает обмануть того же Аджина, а тут ещё и его учитель в придачу. Что если он почувствует нотки фальши в его словах? От опасности его спас шах, неожиданно хлопнувший ладонью по подлокотнику.

— Не сейчас! — сердито рявкнул он, вскакивая со своего места и уже спокойней дополнил. — Это может и подождать.

В этот раз с царём никто не спорил — тот и так был сильно на взводе. Заложив руки за золотой пояс, Саффир-Шах подлетел к Коэнне, с гневным сопением награждая волшебника долгим тяжёлым взглядом. Тот с честью выдержал испытание, ответив правителю таким же твёрдым и открытым взглядом, глаза в глаза. Шах-ан-шах отступил первым.

— Хорошо! — рыкнул он, переводя взгляд изумрудную заколку, державшую на тюрбане волшебника перо. — Допустим, что всё это правда. И что вы мне тогда предлагаете? Отправить на Север войска, гоняться по пустыне за кучкой колдунов?

— Пошлите весть эмиру Алясбада. — спокойно отвечал чародей. — Пусть он собирает армию и занимает ею Долину Гробниц, чтобы никто не смог подойти к зиккуратам. Обратитесь к верховному назыману салхитов — Ключ Гиброима надо как можно скорее спрятать, а лучше всего его вообще оттуда забрать. Если всё это будет сделано, то с колдунами я могу покончить и сам.

— Вы хоть понимаете, что говорите? — с обманчивой мягкостью переспросил шах. — Да стоит мне только заикнуться, что я хочу забрать салхитскую святыню, как в мой дворец тут же явится толпа их ассасинов! Да что там они… с последнего восстания в Алясбаде не прошло и десяти лет. Вы хотите снова обречь меня на жизнь в шатре, на бессонные ночи и нескончаемые военные советы?! Если бы приказывать северянам было так легко — я бы не дозволял им проповедовать свою ересь!

Поджав губы так, что они напрочь пропали в его густой бороде, Царь-царей состроил лицо человека со всех ног бежавшего в уборную и неожиданно обнаружившего, что она заперта на замок. Коэнна прикрылся бронёй абсолютного спокойствия, выдержав взгляд шаха, пока тот не осознал, как глупо он сейчас выглядит. Осознав это, вспомнил, что среди слушателей находятся посторонние люди и попробовал сгладить собственную вспышку, изобразив мудрого «отца народов».

— Держа под своей рукой весь Атраван, я не могу совершать необдуманных поступков, могущих оскорбить моих подданных! — сказал он совсем другим голосом, украдкой скосившись на свиту волшебника. — При всём уважении к вам, устади… я не могу совершать такие важные шаги сгоряча!

Под общее молчание Саффир-Шах вернулся на своё место, устроив зад на подушки.

— Завтра я устраиваю пир, устади. Приходите на него. За это время я всё как следует обдумаю и приму решение. Пока же, не откажитесь быть моим гостем.

— Это честь, повелитель. — Вежливым бесцветным голосом поблагодарил Коэнна, прикладывая правую руку к сердцу в неглубоком поклоне.

Это действительно было высокой честью получить приглашение от самого шах-ан-шаха, но Митру показалось, что радости тот по этому поводу не испытал.

— Слуги отведут вас в ваши покои, — меж тем продолжал Саффир-Шах, спеша скорей избавиться от Коэнны. — А теперь, прошу вас оставить меня. Мне надо уделить время своему племяннику.

Волшебник снова молча поклонился, после чего, сделав короткий знак Сораху и Лиллис следовать за собой, быстро покинул малую залу. По этому холодному прощанию Митру подумалось, что Коэнна очень сердит.

* * * *

Выбраться от шаха Митру удалось не скоро. После ухода Коэнны засобирался и Амар Аджин у которого были дела в его башне. Отпустив волшебника, Саффир-Шах изъявил желание перебраться в свой кабинет, куда распорядился принести лёгкий обед. Это было очень кстати, так как целую неделю Митр питался одной водой и сухарями, которые пихал в рот, не слезая с коня. Наслаждаясь трапезой, он обстоятельно поведал дяде о своём путешествии к руинам Аль-Амала, выслушивая по ходу язвительные шпильки от Майкулана и смешанные с похвалой наставления Саффир-Шаха. Укоряя племянника в излишней доверчивости, которая не к лицу воителю, он хвалил его за заботу о своих воинах и почтение к заветам Пророка, сказав, что если ему когда-нибудь придётся возглавить войско, то воины будут любить его как отца.