Она потребовала, чтобы я закрыла глаза, подвела меня к столу, усадила на стул, прошуршала бумажками и только потом позволила мне открыть глаза. Передо мной красовался рисунок с феей Починкой, которая желала мне хорошего дня, а за ней дымился горячий крепкий кофе.

– Спасибо, - сказала я, усаживая девочку к себе на колени. Она тут же начала рассказывать мне о своих вчерашних художествах, о том, какой плохой дядя Андерсен и какой хороший дядя Дисней. Ее жутко расстроила история о Русалочке датского сказочника, вот Бенедикту и пришлось высидеть с ней весь мультик. Почему высидеть? Он, как и все мальчишки, делал вид, что сопливая диснеевская анимация его не прельщает, хотя я готова поспорить на что угодно, что он подпевал Пумбе и Тимону, когда мы смотрели «Короля льва».

– Мэгги, пойди и проверь, все ли ты собрала, - сказал Бенедикт, с намерением освободить меня от девчушки и дать наконец-то хотя бы бутерброд в себя протолкнуть.

– Не расскажешь, почему я проснулся, обнимая твою футболку? – поинтересовался он, как только Мэг покинула пределы слышимости.

– Не ожидала…ты действительно не помнишь? – обижено протянула я. Бенедикт напрягся. – Похоже, тебе пора сокращать дозы употребляемого виски, - сокрушенно покачала головой я. Он умоляюще уставился на меня. Интересно, что он себе уже напредставлял? Выглядел он в этот момент настолько беспомощно, что я решила сократить размер драматичной паузы и рассказать все, как было. А то не выдержит ведь, сердобольный.

– Извини, - подытожил он мою речь.

– Вроде бы не за что, - удивилась я. – Все было отлично, пока ты не надышал мне в затылок тропики. И еще давить меня можно было поменьше, а то весь заботливо разогретый тобою ужин мог попроситься обратно.

Я собрала посуду со стола и подошла, чтобы забрать его чашку, но он вцепился в мою руку вместе со своей чашкой. Я не спешила убирать ее, подняла глаза на Бенедикта, улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ.

– Похоже, у нас есть решение на случай с перебоями в отоплении, - сказал он. Я ничего не ответила, только улыбнулась еще шире, забрала-таки его чашку и занялась уборкой следов завтрака.

– Подкинешь меня на работу? – спросила я, смотря, как снежинки упорно наметают сантиметр за сантиметром белое одеяло. Все хорошо, красиво и поэтично, но закончится плачевно для моих замшевых ботинок. Я тут же вспомнила, почему надеваю их, и то, что с ремонтом я уже опоздала. Ничего, подумаю об этом завтра, включила я Скарлетт О’Хара mode.

– Мэгг будет в восторге, - ответил он.

«А ты?» - так и подмывало спросить Бенедикта.

Девочка действительно была счастлива. Всю дорогу до школы она делилась со мною своими планами на вечер, показывала рисунки, которые хотела презентовать маме. Трейси сегодня вернется из командировки. Рассказывала, что бабушка по этому поводу заказала большой и вкусный торт *ну да, черный пояс по кулинарии, торт лучше заказать*. Мэгги уламывала меня поехать с ними, но я тактично отказывалась, ссылаясь на то, что не хочу мешать их семейному ужину.

Мы высадили ее у школы. Она просто расцвела, когда получила столько внимания и от меня, и от Бенедикта, сегодня учителям придется туго с ее неуемной энергией.

– Точно не присоединишься к нам? – в последний раз спросил Бенедикт, остановившись на парковке BBC Village.

– Нет, это семейный ужин. Что я там забыла?

– Как что? Ты же лучшая подруга моей сестры, - напомнил он о недавнем шумке в прессе.

– Очень смешно, Бенедикт, - проворчала я, вспоминая, как долго убеждала маман в том, что ни с какими актерами я не встречаюсь и ничьих детей не нянчу. – Если соберешься ехать обратно сегодня, то бери такси. Только попробуй по такой погоде сесть за руль, выпивши и вечером, - пригрозила я.

– Хорошо-хорошо, мамочка, - улыбнулся он.

– Я серьезно, Камбербэтч.

– Иди и раздавай нагоняи своим коллегам, - сказал он и поцеловал меня в щеку.

– Слушаюсь и повинуюсь, - ответила я, возвращая поцелуй, и вышла из машины.

– Так бы всегда.

Я смерила его недовольным взглядом, сообщающим «Поговори мне еще», но он только скорчил рожу в духе Шелдона Купера и помахал рукой.

***

Как только вошла в лифт, радужное настроение выветрилась, и я все больше погружалась в проблемы. Они со вчерашнего дня никуда не делись, только поджидали меня в Медиа-Центре, тактично избегая пространства личной жизни, зато тут…на их законной территории.

– Хелена, - позвал меня шеф, не успела я даже куртку сбросить. Я оставила вещи на столе и поплелась на зов начальника. Ничего хорошего в свидании с руководством до планерки я не видела, но мысль о том, что после его разгона я начну медленно и методично мстить окружающим, немного придавала мне уверенности.

– Здравствуйте, Уильям, - сказала я и замялась у стула напротив шефа. Он посмотрел на меня, как на не больно сообразительную, и жестом указал, что неплохо было бы и сесть. Это получилось не самым лучшим образом, ноги отказывались гнуться, и мандраж от предвкушения утренней порки грации моим движениям не добавлял. Когда я наконец-то уселась и уняла дрожь в коленках, положив на них руки, он начал:

– Вчера произошел один неприятный инцидент. Не скажу, что для меня это стало неожиданностью. Я давно слежу за тобой и взаимоотношениями в коллективе. Чему я удивился, так это тому, что подобное не произошло раньше. Надеюсь, ты понимаешь, в чем твоя главная ошибка?

Я озадаченно посмотрела на шефа. Моя главная ошибка? Это точно не проблемы с расписанием. Что-то серьезнее. Но я же упустила из виду только проконтролировать Борна. Правда? Уильям понял, что до меня доходит туго, поэтому угодливо объяснил мне, в чем же состоял главный промах: