Все так правильно и идеально, что аж приторно. Надо с этим срочно что-то делать, пока окончательно не размякла. Или не заснула.

– Придумай что-то.

Он приосанивается, поднимает голову. А как же было тепло, пока его голова покоилась на моей, а моя на его плече. Сказка про репку.

– Что-то?

– Да, ты же не хочешь тащить меня на себе от станции метро, привлекая ненужное внимание. Если я сегодня засну, то проснусь как минимум в начале двенадцатого завтра, даже следующая мировая война меня не разбудит.

– И чем Вас развлекать прикажете, мисс Я Не Балованная? – в его глазах плясали лукавые огоньки, он облизал губы и улыбнулся.

Жаль, что в публичных местах нельзя вестись на провокации. Ох, как бы я повелась! Раздразнить меня решил? Отлично!

– Дискуссией об онтологических проблемах в классической немецкой философии, - с достоинством ответила я на его выпад.

В его взгляде читалось «А не лопнешь, деточка?», я стоически пыталась выдержать атаку, но дала слабинку и улыбнулась. Манипулятор, харизматичный, хитроумный манипулятор. Связалась с актером на свою голову, с таким, который знает, как использовать свои навыки по назначению. Нет, чтобы найти кого-то с шестью объективными причинами-кубиками и прямой извилиной, да помыкать направо и налево. *Скучно, - копируя интонации Шерлока, сообщил внутренний голос.*

– Могу предложить поиграть в дедукцию, - будто прочитав мой внутренний диалог, сказал Бенедикт.

– Перемывать косточки припозднившимся пассажирам подземки, - потирая руки, оживилась я. – С кого начнем? – взгляд скользнул по почти пустому вагону. Выбор не так уж и велик.

– Всегда ты так, опошляешь такие благородные предложения, - он вздохнул и покачал головой.

– Я просто называю вещи своими именами. Как тебе мужчина с огромной сумкой в конце вагона? Предоставляю право первого хода профессионалам.

Бенедикт начал беспардонно рассматривать нашу жертву, а я воспользовалась моментом и вернулась под его заботливое крыло, сама «обняла» себя его рукой и уткнулась носом в шею.

– Парень просто едет домой, как и мы. Посмотри, как он сверлит пол, устал. А большая сумка потому, что вернулся из более длительного путешествия, чем ты.

– И это все, Шерлок? Я более чем разочарована.

За что и была в очередной раз оторвана от теплого бока. Он обиделся и демонстративно отодвинулся от меня. В глазах читался вызов «Попробуй лучше».

– Сначала об очевидном, - как же быстро я перехватила заносчивый и самодовольный тон его экранного персонажа! – Он сел на три станции позже, чем мы, следовательно, ни с какого вокзала не едет. Зачем тогда ему большая сумка? – я сделала драматичную паузу, Бенедикт закатил глаза, пусть хоть раз почувствует на себе несносность собственного героя. – Я бы с удовольствием объяснила тебе поклажу и странное поведение тем, что внутри расчлененный труп, а он смотрит на пол, как бы где не просочилась кровь. Но это уж больно в духе дешевых триллеров. Потому смею предположить, что его выгнали из дому, а встанет он через остановку-две и пробредет в хостел подешевле. А его сосредоточивание на полу – исключительно следствие переизбытка алкоголя в организме. Разве ты не почувствовал, когда он проходил мимо?

– А говорила, что устала. Даже станцию, на которой он зашел, запомнила. Мне становится страшно, с кем я живу.

– Я же говорила, что меня обдало перегаром так, что сама опьянела. Такое невозможно было не заметить.

На подземные умозаключения у меня ушли последние силы, только мы попали домой, я ринулась исполнять угрозу о длинном мертвецком сне. Мне было настолько лень переодеваться, что Бенедикт самостоятельно стащил с меня одежду и укрыл одеялом. Я подтянулась поближе к источнику тепла, проигнорировала подушку и устроилась у него на груди. Его объятия, сердцебиение, просто ощущение рядом – все так правильно, все на месте. Наверное, о каких-то таких фразах от сердца говорила мне мадам Сати, а я не могла их выразить раньше. Да и сейчас не могу до конца. Просто знаю, что не хочу быть ни в каком другом месте и не променяю это обволакивающее ощущение безопасности и доверия ни на одно потенциально возможное сумасшедшее приключение хоть с самим Чарльзом Буковски ожившим. Не вдаваясь в сентиментальные и позорные подробности, я просто сказала:

– Я так счастлива быть дома.

***

Плохой из меня террорист и злодей. Грозилась проспать полдня, а проснулась в начале десятого. Совершенно не умею сдерживать обещания. Могу рассчитывать на отличные шансы в политике. Бенедикта под боком, разумеется, не оказалось. Иначе я бы потошнила ему кофе и провалялась за его распиванием еще пол-утра. Но нет, пришлось вставать и плестись на кухню самостоятельно.

– Кто-то вчера грозился всех переспать, - напомнил он о моем промахе.

– Бебебе, - применила я безоговорочный контраргумент. – Смотри, а то следующую ночь пересыпать будешь самостоятельно.

Он только открыл рот, чтобы достойно ответить на угрозу, как в «скайпе» замаячил звонок. Тут даже трех попыток не надо, чтобы угадать обладателя лепреконской удачи, который умеет прерывать все на самом интересном месте. А как мне хотелось услышать достойный ответ на угрозу отсутствия секса.

– Я тут просмотрел утреннюю новостную рассылку и вот о чем подумал, - начало не предвещало ничего хорошего. Скотт был явно доволен находкой, так что о новой модели спорт-кара или хвалебной рецензии на работу Бенедикта и речи идти не может. – BBC пора задуматься над новой рекламной компанией. С человеческим лицом, так сказать. Надавить на социалку.