– Дома, - пообещал Бенедикт, разочаровывая благодарного зрителя.

Комментарий к Rocky Road to Dublin

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUSpP_Dublin

========== Paris Paris ==========

Inspired by: Klimmstein feat. Joe Sumner – Paris Paris

Колени уперты в бардачок, одна рука переключает каналы радио вот уже по третьему кругу, другая держит желатинового «червячка», который работает кляпом. Да, я идеальный пассажир. То, что Хаммонд еще не выкинул меня из автомобиля на полном ходу, говорит о его нескончаемом запасе любви к ближнему и железном терпении. Была бы я за рулем, сама бы себе врезала.

Франция и так место не из приятных: выкаблучиваются, кичатся, прав лишают. Совсем охамели лягушатники. А рядом с тобой сидит барышня с синдромом нервного тика и отрицания происходящего. Каждый чертов канал радио на французском, каждый указатель пестрит ненужными (ибо нечитаемыми) буквами, еще и авто у нас французское. Хорошо, что сладости мои немецкие, хотя… я бы с удовольствием растерзала подобным образом нечто французского происхождения.

Прости меня, Амели, дорогая. Я ничего не имею против французов в ограниченных количествах, а тебя так вообще обожаю, но когда вас слишком много, у меня начинаются приступы избирательного расизма. Слишком много снобизма в воздухе, слишком много французского самомнения даже в салоне этого треклятого «ситроена», хотя единственное французское в салоне – это идея дизайна. Брр!

– Хеллс, что с тобой?
– поинтересовался Ричард подоплекой моей параноидальной нервности и молчаливости.

– Я не доверяю людям, которые записывают больше, чем было сказано, - сказала я голосом буйно помешанного клиента психиатрического заведения.

– Джереми точно не твой отец?

– Очень смешно, Ричард. Просто он единственный среди вас всех способен оценить ситуацию, применив Аристотелеву логику, да не забудутся законы ее.

– А, по-моему, вы просто закоренелые расисты, помешанные на стереотипах. Смотри шире, узри…

– Царство Божие, - перебила его я, не желая выслушивать беспочвенные опровержения сложившейся и укоренившейся точки зрения. – Спасите меня! – запричитала я. – Хаммонд стал свидетелем Иеговы! Пустите меня в другой автомобиль! Хоть пешком, только не сказки о старом еврее-хиппи.

– А как же политкорректность и уважение чувств верующих? – возмутился Ричард. – Юная леди, Вас воспитывали или папуасы, или Джереми Кларксон. Третьего не дано. Как же я сочувствую твоему Камбербичу.

И опять Бенедикт, хоть и за глаза, но нарвался на феминизацию своего образа в глазах общественности. Пора ему, наконец, сделать что-то чисто мужское. Спасти меня от Франции, например, устроив им Семилетнюю войну с аннексией всех колоний (что-то меня опять не туда занесло) и полным разгромом жалких лягушатников. Ох, какая я кровожадная. И контрибуций им несправедливо разоряющих. И просто жадная. Молодчина, нечего сказать!

– Камбербэтчу, - на всякий случай напомнила правильное произношение я. – У нас с гендерным распределением ролей все в порядке, попрошу без всяких там домыслов.

– Я же и не спорю, только у тебя на родине совсем другие понятия этого самого распределения ролей. Скалкой по голове, отобрать честно заработанные деньги, проконтролировать досуг с алкогольными вливаниями. Совсем мужику никак не расслабиться.

– И кто тут мне о злоупотреблении стереотипами говорил? Смотри, как бы чугунной сковородкой не поставила точку в дискуссии. Вот только не помню, отдали ли мне ее на границе.

– Во-во, - отделался Хаммонд междометиями.

***

– Знаешь, Джереми, я даже рада, что сегодня у нас не заладился съемочный день, - выдала я при снижении передачи до нейтральной. Мы тормозили у отеля, так что если он захочет сделать, как поступают парни в крутых баснословно дорогих блокбастерах, бить, а потом разбираться, за что, я смогу выпрыгнуть из автомобиля не на таком уж и ходу. А потом беги, Хеллс, беги. Заодно и способность Бенедикта к разрешению чисто мужского типа проблем, в которые их втаскивают нерадивые спутницы, проверю.

Кларксон посмотрел на меня, как в наш первый неудачный день знакомства. Мне стало жутко не по себе, надо бы объяснить, в чем проблема.

– Понимаешь, у Хаммонда хоть «ситроен» был, а у тебя «пежо». Слишком много нечитаемых букв. Слишком нелогично, а, значит, ненадежно.

– Я тоже не в восторге от Франции, но у тебя это перерастает в болезненное навязчивое состояние, - по-отечески обеспокоенно ответил на мой призыв о помощи он. – Да, они задницы еще те, но автомобили делать умеют.

– Когда видишь слишком много буков, это сразу напоминает контракты на кредиты или еще какие замысловатые махинации с финансами, где мелким шрифтом написано: «Это авто питается лягушачьими лапками, но если они приготовлены не у шефа Луи, то и неосмотрительными владельцами не прочь полакомиться. Посему, будьте добры, употребляйте исключительно органические продукты. «Пежо» - мы беспокоимся об окружающей среде».

– Тебе бы рекламу делать. И лечиться. Но если все-таки уйдешь в рекламу, не лечись. Найми дорогого психоаналитика, который ни черта не делает, и драгдилера, который поможет твоей фантазии зайти так далеко, куда еще не ступала нога ни одного копирайтера.