– Сразу после того как я закончу со съемками «Ночной жизни».

– О да, я видела фотографии в этих потрясающих костюмах времен сухого закона. Вот когда мужчины умели эффектно одеваться, – мечтательно протянула Патти.

Олли совершенно нетактично закатил глаза, за что тут же получил затрещину и выговор о том, что в следующий раз так и останется, если будет кривляться. Бен тем временем забрал свой билет из рук обомлевшей до состояния подтаявшего мороженого сотрудницы аэропорта, и вопрос с перелетом был решен.

За следующие одиннадцать часов им предстояло преодолеть Атлантику и всю страну с востока на запад, а еще Оливера, который опять заметно оживился, только они взошли на борт. Патриция стоически терпела все его новые игры, отвечала на сотни вопросов и каждый раз отказывалась сдать мальчика под присмотр Бена, как сильно ни зевала. И только когда мальчик, уютно устроившись у нее на коленях, наконец уснул, девушка позволила себе ослабить контроль и бдительность. Она еще пыталась вяло поддерживать разговор, отвечая не сразу и, скорее всего, совершенно невпопад, а потом сама не поняла, когда отключилась следом за Олли.

Бен осторожно положил руку на подлокотник, стараясь не потревожить Патти, которая спала, положив голову ему на плечо. Девушка долго ерзала, пытаясь удобно устроиться рядом с мальчиком, и тревожно вздрагивала каждый раз, когда тот ворочался. Казалось, она даже во сне не послабляла контроль за своим драгоценным Оливером, обняв его одной рукой, а другую положив на подлокотник. Ее и накрыла ладонь мужчины. Пи еще раз встревожено дернулась, оценивая новые ощущения, и не найдя в них угрозы, расслабилась и наконец за последние несколько дней провалилась в крепкий сон, которого так требовало ее истощенное тело.

Оливер проснулся первым. За несколько часов до приземления в международном аэропорту Фриско. И тут же перебрался на колени к Бену, который тихо, чтобы не разбудить Патрицию, рассказывал мальчику, что и как устроено в его бэтпещере и почему им стоит вести себя потише, пока девушка из стали спит. Бэйтман поднялась вместе с объявлением о посадке, заспанная, взъерошенная и дезориентированная, тем не менее она сходу с ужасом начала обшаривать пустующее место, где должен был спать Олли.

– С добрым утром, Патриция, – теплый мягкий голос Бена действовал успокаивающе, как гребаный транквилизатор, и она даже думать не могла, что что-то могло быть не так, когда он вот так говорил.

– Солнце восстановило ее силы! – обрадовался Оливер, перебираясь с колен мужчины обратно к Патти.

– Привет, мелкий, – улыбнулась девушка, целуя его в макушку. – Ты не сильно всех вокруг достал, пока я спала? – спросила она скорее у Бена, чем у Оливера. – И что это за идеи с солнечными батареями? – не сей раз ее притворно строгий тон касался обоих.

– Кара Зор-Эл поддалась воздействию красного криптонита? – спросил Аффлек, на что Патриция закатила глаза.

– Не кривляйся, а не то так и останешься, – напомнил ей ее же наставление мелкий под одобрительный смех мужчины.

День выдался длинным. И под вечер, стоя перед зеркалом в тонком серебристом платье, с идеальным макияжем и собранными в тугой высокий хвост волосами, Робби пыталась убедить себя, что все действительно будет хорошо.

Алекс и Пэт уехали около часа назад, и все это время девушка боялась даже взглянуть на брата.

Макса, похоже, это не особо заботило. Он просто лежал и смотрел телевизор, пока, наконец, не решил, что Робин подозрительно тихая для вечера своего дня рождения.

Поднявшись с дивана, он вытащил из сумки подарок, который приготовил для сестры, и направился в ее комнату.

– Я вообще не знаю, какие подарки тебе теперь дарить, – начал мужчина, улыбаясь. – В детстве все было гораздо проще.

Робин обернулась и с теплотой посмотрела на брата.

– Ты же знаешь, что самый главный подарок для меня – это твоя любовь, – тихо произнесла она и подошла чуть ближе. – Мне от тебя не нужны никакие подарки, Макс. Просто приезжай почаще, я скучаю по тебе…

– Вот уж херня, – с усмешкой ответил Уильямс. – Любой бабе нужны подарки. Это я хорошо знаю, не пытайся наебать меня, а лучше открой.

С этими словами он положил на край ее кровати маленькую бархатную коробочку. Робин схватила свой подарок и, открыв его, едва не расплакалась от умиления. Внутри лежала аккуратная подвеска в форме большой буквы «R», в центре которой сияло несколько маленьких камней.

– Это бриллианты, все, как ты любишь, – сказал Макс.

– Откуда ты знаешь, что я люблю бриллианты?

– Все женщины их любят, – отмахнулся мужчина.

– Патти говорит, что до сорока лет их неприлично носить, – рассмеялась Роббс. Она с восхищением разглядывала подарок брата.