– Крис, а ты точно хочешь еще детей?

И тут Мартин окончательно проснулся. Дотянувшись рукой до лампы на тумбочке, зажег свет и, щурясь, посмотрел на часы. Четыре утра.

– Расскажи-ка мне, что случилось? – притягивая Уильямс еще ближе, он сжал под одеялом ее ладонь.

– Ты любишь меня? – спросила Робин с дрожью в голосе. – Любишь, точно?

Мужчина уже хотел рассмеяться во весь голос, но вовремя вспомнил, что для беременной женщины такие вопросы очень серьезны. Поэтому он только улыбнулся и ответил:

– Я тебя люблю, моя маленькая.

Но Робин все еще было не по себе. Она опустила голову на грудь Криса и снова спросила:

– А ты никогда не скучаешь по Гвинет? Или по Аннабелль?

Прежде чем ответить на такой вопрос, необходимо было, как следует, подумать. Ведь, ответив просто «нет, не скучаю», Крис заранее обрек бы себя на скандал с обвинениями во лжи. Он уже знал это. И Робин была не первой в его жизни беременной женщиной, которой не спалось ночью.

– Робби, – начал он как можно мягче, – они обе были для меня когда-то важны. Когда-то. Это все в прошлом, понимаешь? Сейчас, здесь, только ты, я и наш малыш.

Крис несколько раз поцеловал девушку. И она, немного обмякнув, отвернулась на другой бок, позволив возлюбленному обнять себя сзади. Мартин положил теплую ладонь на ее живот, который еще даже не начал расти. Лишь перестал быть идеально плоским.

– Как думаешь, кто там? – с улыбкой прошептала Роббс. – Он или она? Слышит нас сейчас?

– Конечно, – мужчина вздохнул и прикрыл глаза. – Он или она точно знает, что папа здесь, рядом. А маме давно пора спать.

Они оба замолчали. Сон вновь начал колдовать над Крисом, утаскивая в свое царство.

– Крис?

– Угу, – не открывая глаз, буркнул музыкант. Еще несколько секунд, и он бы уже крепко спал.

– Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете? – Робин вновь приподнялась, опираясь на локоть.

– Нет…

– Хочу пирожных, которые Джонни утром притащил. Там еще осталось парочка.

Крис вновь зажег свет.

«Патриция Эбигейл Бэйтман, сади свой роскошный зад на ближайший самолет до Лондона. Немедленно».

Сообщение от Бена она прочла с глуповатой озорной улыбкой на лице и, не дав себе подумать, ответила «Слушаюсь, мистер Аффлек».

Тревожное ожидание, подготовка к свадьбе и выпуску коллекции – все проблемы разом отошли на задний план. Патти готова была прыгнуть в первый же самолет, чтобы не передумать и хоть раз в жизни просто поддаться первому порыву, а не взвешивать все за и против. Так бы она и поступила, если бы прежде ей не надо было подготовиться.

План рождался сам по себе, и если бы она позволила себе задуматься над всевозможными его недочетами, то он почил бы где-то на стадии задумки. Но Бэйтман была окрылена безумной идеей и лихорадочной нехваткой времени, поэтому идее суждено было воплотиться в жизнь любыми возможными средствами, в том числе подкупом, угрозами и шантажом.

Собрав свой ничтожно малый багаж, она отправилась в аэропорт и успела по дороге договориться со Скай о дегустации (уболтать ее на шару поесть сладкого оказалось не самой сложной в мире задачей), договориться с лондонской кондитерской о торте (что едва ли не стоило ей всей выдержки, достоинства и запаса идиотско архаичных вежливых оборотов) и узнать, в каком номере остановился Бен. Сложнее всего было убедить его не встречать ее в аэропорту, он выпытывал из нее номер рейса и время прибытия, точно эти данные смогли бы предотвратить угрозу безопасности страны. Встреча у трапа совершенно не входила в ее планы, потому, пообещав быть к завтраку, она с удовольствием отметила, что избавилась сразу от двух угроз, которые могли бы пустить задуманное под откос.

Еще не покинув Штаты, Патриция успела сделать половину подготовительных работ и была собой целиком довольна, не зная, что в английской столице ей придется прибегнуть к более агрессивному набору средств влияния, чем дипломатия.

Чтобы попасть на кухню с тортом, который должен был стать частью праздничного завтрака, Бэйтман едва не прибегла к насилию над администратором, потому что ни деньгами, ни уговорами от него невозможно было добиться ничего вразумительного. Зато шоковая терапия в виде угроз и пары-тройки отборных нецензурных выражений от самого Макса Уильямса как по волшебству открывали все двери.

Взяткой удалось откупиться от горничной, которая должна была доставить завтрак. За аренду тележки и фартука, как назвала эту услугу предприимчивая девушка, Патти пришлось отдать нескольких Грантов и Франклина. Проще было просто устроиться на работу в этот чертов «Хайатт».

Патриция вышла с тележкой на нужном этаже, и в нескольких шагах от цели, когда уже не о чем было переживать, адреналин совершенно не вовремя решил передать вожжи правления. Осознание того, сколько всего еще может пойти не так (и атака марсиан среди прочего казалась не самым последним предвестником этого самого зловещего «не так»), заставило ее едва ли не впасть в панику.