Сиенна громко завизжала, по-детски проглатывая смех, вызвав улыбку у Робин и Криса. Это было то идеальное утро, в котором Мартин, накануне вернувшийся из почти двухмесячного тура, в ходе которого он приезжал домой лишь пару раз и всего на несколько дней, хотел бы остаться навсегда.

В солнечном Малибу, в их огромном доме, который теперь был до основания забит детскими игрушками, разбросанными повсюду, рядом с женщиной, на которую он все еще смотрел с тем же неприкрытым обожанием, как и в день их первой встречи. Да, он больше не хотел уезжать вообще никуда. И музыканта приятно согревала мысль о том, что целую неделю он и правда никуда не поедет. Не будет этих бесконечных такси, самолетов, отелей, коротких разговоров по телефону или скайпу. Разговоров, полных тоски, полных разлуки…

Утром, пока Робин еще спала, он, отослав Оливию, которая помогала его жене присматривать за Сиенной, сам пошел к дочери и нарядил ее в костюмчик с медвежатами. Каждый раз одевать ее было настоящей «пляской с бубном». Малышка капризничала и категорически отказывалась переодеваться. Но сейчас даже ее капризы казались Крису чем-то особенным и по-своему приятным. Он так соскучился по этому кудрявому голубоглазому теплому комочку, что был готов слушать ее крики столько, сколько будет нужно.

Мартин не хотел будить Робби, особенно если учесть, что ночью им обоим до сна не было никакого дела. После долгой разлуки всегда находились более приятные занятия. Он спустился вниз с Сиенной на руках, попутно рассказывая ей, куда они сегодня пойдут гулять и во что будут играть. Девочка смотрела на него с пониманием, крепко обхватив шею отца своими пухлыми маленькими ручками.

Недавно она начала ходить, конечно же, ее первые шаги он не увидел, и это стало очередным поводом для ссоры с Робин. Крис чувствовал себя виноватым, более того, он прекрасно знал, что на самом деле виноват. Но успокаивал себя лишь мыслью о том, что все это, его отсутствие и долгая разлука с ними обеими, все это лишь для того, чтобы в будущем они ни в чем не нуждались.

К тому же новый альбом Coldplay, наполненный до краев невероятным счастьем самого Криса, бил всевозможные рекорды продаж. Билеты на концерты разлетались пугающе быстро, и все это требовало отдачи. Он не просто отыгрывал очередное шоу, Мартин всего себя оставлял на сцене, после сил хватало ровно на то, чтобы доехать до отеля и упасть на кровать.

Пока Сиенна обмазывалась кашей, которой кормил ее мужчина, по телевизору как раз крутили их новый клип. Отвлекаясь на изображение, девочка смеясь тянула руки к плазме и бормотала, уворачиваясь от очередной ложки:

– Папа! Папа!..

– Сиенна, папа тут, – усмехнулся Мартин, осторожно вытирая ее рот и щеки мягким полотенцем. Она уже понемногу пыталась разговаривать. Боже, сколько же он всего пропускал.

– Папа! – смеясь, она начала елозить на своем стульчике. Энергии в этом ребенке было хоть отбавляй.

– Всегда вот так, когда видит твой клип или слышит песню. Робин ей постоянно рассказывает о том, что это ты в телевизоре, – на кухню, покачивая своими тяжелыми бедрами, вошла Оливия. Она убрала со стульчика пустую тарелку Сиенны и спросила: – Крис, ты хочешь чего-нибудь? Может, кофе сделать?

– Было бы здорово, спасибо, – улыбнулся музыкант, вновь взяв дочку на руки. Она обняла его и уткнулась в плечо своим крохотным носиком. Редко Сиенна вот так спокойно сидела на руках, в основном это было настоящее торнадо. Ощущая тепло ее маленького тела, Крис размяк и присел на диван. Это было ощущение абсолютного счастья.

– Оливия, – обратился он к женщине, пока та хлопотала, разрезая фрукты. – Вы с Робби вдвоем точно справляетесь? Мы можем позволить себе еще одну няню или…

– Ни за что! – выпалила в ответ та. – Чтобы я отдала эту малышку кому-то еще?! Никогда! К тому же твоя жена чудесная мать. Я иногда удивляюсь, откуда она берет всю эту энергию. С утра она едет в спортзал или бегает, затем приезжает как раз ко времени, когда Сиенна просыпается, и начинает устраивать нам скандал. Конечно, не всегда, но характер у нее, скажу я тебе. Наверное, пошла в своего любимого дядю, ты уж прости меня. Временами бывает упрямая, как ослица.

Крис усмехнулся, продолжая осторожно перебирать золотисто-каштановые кудряшки на голове дочери. Между тем Оливия продолжала:

– Потом кормит ее, гуляет, играет, читает ей книги. Недавно сказала, что хочет записать ее через полгода на детские танцы. Ты знал?

Мужчина отрицательно помотал головой.

– Вот так, – Оливия поставила на стол тарелку с фруктами и свежими булочками. – Вообще Сиенна так любит музыку. Понятное дело, это у нее от тебя и от Робин. Ты бы только видел, как на прошлой неделе они с Эппл тут танцевали! Я до слез смеялась, Крис! Кстати, Робин, вроде бы, сняла это на свой телефон. Не показывала тебе?

И снова он лишь улыбнулся, мотая головой. Долбаный мудак, который не уделяет внимания своим детям и жене.

– Эппл, как я понял, постоянно тут? – спросил Крис.

– Эппл! – пискнула Сиенна, начиная медленно сползать с отцовских колен.

– Да, киска, твоя сестренка, – подмигнула девочке Оливия. Затем ответила Мартину: – Эппл такая умница. В Сиенне души не чает. Как и Мозес. Боже, да ее все обожают. Гвинет, когда заезжала в прошлый четверг, не выпускала ее с рук, всю обцеловала!