Джек вернулся из предпринятой им экспедиции ужасно заинтригованный. Внутри печи он не обнаружил ничего, но, хотя почти совсем стемнело и было плохо видно, на фоне черного неба ему удалось разглядеть облачко густого белого дыма, плывущее на север. На протяжении вечера мы более не видели и не слышали ничего необычного, весь следующий день также ничего не нарушало нашего спокойствия. А затем, внезапно, Зло дало о себе знать.

Ночью, раздеваясь, перед тем как лечь в кровать, я услышал яростный звон колокольчика и, как мне показалось, крик. Я сразу понял, где звонят, так как Франклин и его жена уже давно легли спать, и сразу отправился к комнате Джека. Постучав, я был буквально оглушен его словами, раздавшимися изнутри.

– Осторожно!
– крикнул Джек.
– Он около двери!

Приступ мгновенной растерянности, вызванной страхом, сковал меня; все же, взяв себя в руки, я распахнул дверь и попытался войти, и снова меня что-то мягко оттолкнуло в сторону, и снова я не увидел, что это было.

Джек, полураздетый, стоял около кровати, - я увидел, как он вытирает лоб тыльной стороной ладони.

– Он снова был здесь, - сказал он.
– Я стоял вот здесь, всего лишь минуту назад, когда обнаружил его рядом с собой. Должно быть, он вышел из внутренней комнаты. Ты видел, что было у него в руке?

– Нет, я ничего не видел.

– Это был нож, большой, длинный нож. Вы не возражаете, если я лягу сегодня на софе у вас в комнате? Было бы ужасно провести остаток ночи здесь. Я заметил одну вещь. Его одежда, его воротник и его манжеты, все было покрыто маленькими язычками пламени, маленькими пляшущими язычками пламени.

Весь следующий день мы опять ничего не видели и не слышали, ночью в доме также не чувствовалось каких-либо признаков присутствия зла.

Наконец, настал последний день. До самых сумерек мы занимались рыбной ловлей, и, как я уже говорил, это был прекрасный день для такого занятия. Вернувшись в дом, мы сидели в гостиной, как вдруг над нашими головами раздался топот ног, затем пронзительный звон колокольчика, а затем вопль, вопль человека, словно бы находящегося в предсмертной агонии. Нам одновременно пришла в головы мысль, что, должно быть, это кричит миссис Франклин, оказавшаяся свидетельницей чего-то ужасного, мы одновременно вскочили и бросились к спальне Джека.

Дверь в комнату была распахнута, и внутри мы увидели человека, склонившегося над каким-то темным предметом, похожим на кучу свернутого белья. В комнате было темно, но мы отлично видели его, и сразу же почувствовали смрад, от него исходивший. Он снова держал в руке длинный нож, и, когда мы вбежали, он вытирал его о лежащую груду одежды. Затем он поднял эту груду, и мы увидели, что это было тело женщины, с почти совсем отрезанной головой. Но это не была миссис Франклин.

Потом все исчезло, и мы стояли, озираясь, в темной и пустой комнате. Не говоря ни слова, мы спустились вниз, и молчали, пока не оказались в гостиной. Тут только Джек заговорил.

– Он сжег ее в печи для обжига кирпича, - произнес он неуверенно.

– С вас не достаточно этого дома? С меня достаточно. В нем поселился ад.

Спустя примерно неделю, Джек протянул мне путеводитель по Сассексу, открытый на описании Тревор Мэйджор, и я прочитал:

"Неподалеку от деревни расположено живописное имение, некогда принадлежавшее художнику и печально известному убийце, Фрэнсису Адамсу. Именно здесь он убил свою жену, по причине, как считается, приступа необоснованной ревности, перерезав ей горло, и избавился от ее останков, сжегши их в печи для обжига кирпича.

Спустя почти шесть месяцев в печи были найдены обугленные части тела, что привело к его аресту и казни".

Так что я предпочитаю не останавливаться в домах, где имеются печи для обжига кирпича, а эстампы подписаны Ф.А. или кем-либо другим.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗАШЕЛ СЛИШКОМ ДАЛЕКО

Маленькая деревушка Сен-Файтс приютилась среди лесов на северном берегу реки Фавн, в графстве Гемпшир, прижавшись к старенькой нормандской церкви, словно бы служившей ей защитой от фей и фейри, троллей и "маленького народца", которые, как можно было предположить, избрали местом своего обитания огромные пустые пространства Нью-Фореста и с наступлением темноты выбирались из тайных убежищ вершить темные делишки. Покинув ее пределы, вы можете избрать любое направление (конечно, если вы не отправитесь в сторону большой дороги, ведущей в Брокенхерст) и гулять длинными летними вечерами, не встретив ни признака человеческого жилья, ни единой человеческой души.

Дикие косматые пони лишь на мгновение, пока вы проходите мимо, оторвутся от пышной травы, пугливые белые кролики поспешат юркнуть в норку, серая гадюка, быть может, пресечет ваш путь волнообразным движением вереска, а невидимые птицы заливаться в кустах, - но ничего, что указывало бы на присутствие человека, не встретится на всем вашем пути в течение дня. Но вы не будете чувствовать себя в одиночестве, особенно теплым летним вечером, когда солнечные лучи будут играть на крыльях бабочек, а воздух наполнен лесными звуками, объединившимися, подобно различным инструментам в оркестре, в великую симфонию ежегодного июньского фестиваля.