– Вы обещали рассказать мне окончание истории Сэнди, - напомнил я.

– Признаться, я подумал о том же, - сказал он.
– Мы остановились на том, что Кэтрин Гордон покинула Брору, но не вернулась сюда. Это факт. Теперь окончание истории. Помните ли вы о женщине, которая в одиночку блуждает по болотам и около озера? Мне кажется, я когда вам ее показывал.

– Да, припоминаю, - ответил я.
– Но это не Кэтрин, вне всякого сомнения; это старая женщина, на которую, признаться, страшно смотреть. Усы, борода, что-то постоянно бормочет. И всегда смотрит в землю.

– Вы совершенно правы, это - не Кэтрин. Кэтрин! Она была прекрасна, как майское утро. А это - это и есть та самая миссис Макферсон, о которой говорят, будто она ведьма. Так вот, Сэнди каждый вечер навещает ее, а ведь идти-то поболее мили. Вы знаете Сэнди: северный Адонис. Можете ли вы дать какое-либо правдоподобное объяснение тому, что этот молодой красавец, после долгого трудного дня, отправляется на холмы, чтобы повидаться со старухой?

– На первый взгляд, вряд ли, - ответил я.

– Вряд ли! Вот именно, вряд ли!

Хью поднялся, пересек комнату и направился к книжному шкафу, стоявшему около окна и битком набитому старинными фолиантами. Подойдя, он достал с верхней полки маленькую книгу в сафьяновом переплете.

– "Суеверия Сатерлендшира", - сказал он, протягивая ее мне.
– Откройте страницу 128 и прочтите.

– "Пятнадцатое сентября, по местным поверьям, это день, когда злые силы торжествовали. В ночь на пятнадцатое силы тьмы получали невиданную власть и могли оказать покровительство любому, кто обращался за их помощью, ступая за порог своего дома и лишаясь защиты Святого Провидения.

Особую силу получали ведьмы. В эту ночь любая ведьма могла привлечь к себе сердце и внушить любовь любому молодому человеку, пришедшему к ней за приворотным зельем или чем-либо иным, обладавшим подобным действием, и будь он помолвлен или даже женат, с той поры он каждый год в ту самую ночь будет безраздельно принадлежать ей. Если же он призовет имя Бога, то благодать Духа да пребудет с ним, и она потеряет над ним всякую власть. В эту же ночь все ведьмы также получают силу посредством страшных заклинаний и богохульств воскрешать из мертвых тех, кто покончил жизнь самоубийством".

– Теперь следующая страница, - сказал Хью.
– Верхний абзац можете пропустить, он не имеет к нам никакого отношения.

– "Возле небольшой деревни в тех краях, - продолжал я читать, - именуемой Гэвон, как говорят местные жители, луна в полночь в определенную ночь освещает через трещину в скале на берегу реки развалины замка пиктов и лучи ее падают на большой плоский камень возле ворот, предположительно, древний языческий алтарь. И в этот момент, в соответствии с местными суевериями, все еще бытующими здесь, злокозненные духи, обретающие особую власть в канун Гэвона, являются к услугам тех, кто взывает к их помощи в этот час на этом месте, и они могут получить желаемое, ценой своей бессмертной души".

Параграф закончился, и я закрыл книгу.

– И что же из этого следует?
– спросил я.

– То, что при благоприятном стечении обстоятельств, дважды два равно четырем, - ответил Хью.

– А четыре означает...

– Следующее. Сэнди, вне всякого сомнения, ходил за советом к женщине, которую народная молва полагает ведьмой, и с которой ни один фермер не пожелает встречи после наступления темноты. Он хочет узнать, чего бы это ему не стоило, бедолага, что случилось с Кэтрин. Таким образом, я думаю, более чем возможно, что завтра в полночь некто наведается к заводи пиктов. Есть еще одна любопытная вещь. Вчера я ловил рыбу как раз напротив ворот замка и приметил, что кто-то притащил туда большой плоский камень, который притащили (судя по следам на траве) из кучи, лежащей у подножия холма.

– Вы полагаете, что старая ведьма попытается воскресить Кэтрин, если она мертва?

– Да, и я намерен увидеть все это собственными глазами. И приглашаю вас составить мне компанию.

На следующие день мы с Хью отправились рыбачить на реку ниже деревни, взяв с собой не Сэнди, а другого помощника; выловив пару рыбин, мы пообедали на склоне холма у замка пиктов. Как Хью и говорил, большая плоская каменная плита была поднята от реки к воротам замка, где установлена на нескольких грубых опорах, которые, как теперь оказалось, по всей видимости и были предназначены для нее. Она располагалась как раз напротив расщелины в базальтовой скале по другую сторону заводи с таким расчетом, что если ночью взойдет луна, то свет ее упадет как раз на плиту. Не оставалось сомнений, что перед нами место, приготовленное для совершения заклятий.

Ниже плиты, как я уже говорил, холм круто спускался к заводи, вода в которой, по причине дождей, стояла высоко и устремлялась вниз пенными шумными струями. Но около противоположного берега заводи, прямо под базальтовой скалой, она была на удивление тиха и черна, представляя собой глубокий омут. Над плитой виднелись семь грубых ступеней, ведущих к воротам, по обе стороны которых кольцом расходились стены, высотой около четырех футов. Внутри были видны остатки перегородок между тремя помещениями, и за одной из них, ближайшей к воротам, мы решили спрятаться ночью. Если Сэнди и ведьма назначили свидание у алтаря, то мы услышим любой звук, а через отверстие ворот, скрытые тенью стены, сможем увидеть все происходящее около алтаря или у заводи. Кроме того, до Гэвона по прямой было не более десяти минут ходьбы, следовательно, если выйти без четверти двенадцать, мы могли бы проникнуть в замок пиктов через дальние от реки ворота, и остаться незамеченными для тех, кто в этот момент будет ждать того момента, когда лунный свет, пройдя через отверстие в базальтовой скале, упадет на алтарь, находящийся у ближних к реке ворот.