— Иди в свою комнату, у нас будет серьезный разговор, — ткнула она пальцем в сторону лестницы и подтолкнула его к ней. Ошарашенный Катсу даже не стал возражать и поплелся наверх, опасливо оглядываясь на нее.

Юи проводила его взглядом и, удостоверившись, что он действительно скрылся в спальне, посмотрела на Хром, которая удивленно наблюдала за их коротким диалогом.

— Вы готовите для Кеи-сана? — спросила она, подходя ближе и заглядывая в миски с заготовленной нарезкой. — Могу помочь вам? Всегда хотела научиться готовить.

— А… как же Катсу?

— Надо же было от него избавиться, — весело произнесла Юи. — Сначала я хотела бы поговорить с будущим свекром.

Хром улыбнулась, подвигаясь в сторону. Показное дружелюбие девочки ее насторожило; она нервно поправляла непослушную прядь волос, выбивающуюся из-за уха, и ее глаза бегали туда-сюда, выдавая ее беспокойство. Тем не менее, Хром решила вести себя как ни в чем не бывало, чтобы лишний раз не нервировать ребенка.

— Нет, постой. Никуда такие куски не пойдут, нужно нарезать немного тоньше, чтобы успело прожариться, — подсказала она, когда Юи, взявшись за нож, принялась «помогать».

Юи смотрела, как ловко и быстро она орудует ножом, пробует специи и смешивает их, и немного ей завидовала. Она плохо помнила жену Кеи-сана, но запах ее выпечки застрял в ее голове надолго. И Мей, и Хром были замечательными хозяйками, женственными, красивыми и скромными — Юи была совсем другой. Ей следовало родиться мальчишкой, но судьба распорядилась иначе. До тринадцати лет она искренне считала себя особенной: пока подружки обсуждали мальчиков и вдохновлено наряжались, она тренировалась с отцом и Кеей-саном, лелея мечту возглавить Вонголу в свое время — как Восьмая. Потом как гром среди ясного неба ее помолвка с Катсу, которого она тогда лишь мельком видела, и Кея-сан, похвала которого вдруг стала восприниматься совсем по-другому. Отец всегда говорил о нем с глубоким уважением и даже восхищением, и это ее невероятно увлекало, ведь ее отец был самым сильным и самым влиятельным. Когда Кея-сан приходил к ним, она садилась к отцу на колени и внимательно вслушивалась в их разговоры, пытаясь вникнуть в смысл, и смотрела, смотрела и не могла насмотреться. На легкую полуулыбку-полуусмешку, вздернутые брови и непроницаемые серые глаза; слушала ровный голос и с содроганием сердца ловила каждый смешок… Она его любила, и это нельзя было спутать с детской влюбленностью, на которую она поначалу все списывала. Она просто слишком рано повзрослела.

— Извините за вопрос… — сказала она, когда они закончили с нарезкой и Хром включила плиту. — Вы любите Кею-сана?

— О… это неожиданный вопрос, — смутилась Хром. — Я не привыкла обсуждать такие личные вещи с… другими, извини.

— Ничего. Это вы извините, что задала такой вопрос.

Хлопнула входная дверь.

— Я дома, — раздался хмурый голос, и Хром удивленно взглянула на часы, вытирая руки полотенцем.

— Ты рано, — радостно произнесла она, выходя из кухни. Первым порывом Юи было тоже выбежать навстречу, но она все же осталась, понимая, что увиденное ее явно не порадует. А потом она вспомнила о своем признании, что вылетело у нее тогда совершенно случайно, и ей захотелось провалиться сквозь землю. — Если немного подождешь, то сможешь утолить голод — я не ждала тебя так рано.

— Я все равно собирался в душ и проверить почту, — подал плечами Хибари и увидел Юи, замершую у плиты в растерянности. — У нас гости.

— Да, и Катсу пришел домой. Я накрою на четверых.

— С возвращением, Кея-сан, — весело подлетела к нему Юи, решив вести себя привычно, но Хибари не улыбнулся как всегда, а мрачно посмотрел на нее. — Я… просто зашла…

— Говорила с Катсу?

— Нет, пока нет.

— Отлично. — Кея развернул ее за плечи и подтолкнул к двери. — На выход тогда, есть разговор.

Он вывел ее в гостиную и, посадив в кресло, встал напротив нее, скрещивая на груди руки.

— Я не хотела говорить вам о том, что я… Это просто вырвалось и…

— Меня это волнует меньше всего, Юи. Я хочу знать о том, что наплел тебе твой отец, — процедил Хибари.

«Волнует меньше». Что ж, от него именно такой ответ и ожидался. Даже не обидно. Почти.

— Он мне рассказал все. О том, как… Рокудо с вами поступил.

— И ты поверила? Я был куда более высокого мнения о твоих мыслительных способностях.

Юи удивленно вскинула брови. Хибари смотрел на нее без тени улыбки на лице, жестко и предельно серьезно.

— В каком смысле? Ну, вы же ненавидите его и…

— И? Твой отец просто хотел, чтобы ты перестала на него наседать, вот и ляпнул первое, что пришло в голову.

— Отец бы мне никогда не соврал.

— Подумай сама: если бы такое произошло, разве я позволил Рокудо Мукуро до сих пор ходить по этой земле?

Юи замолкла, поникнув. У Хибари с врагами всегда был разговор короткий, поэтому да — странно, что этот Рокудо до сих пор жил, после такого-то…

— Простите, я… и не подумала…

— Юи, больше не пытайся копаться в моем прошлом — оно тебя точно не касается. Что о твоих словах после… — Юи напряглась. — Я сделаю вид, что ты мне ничего не говорила, а ты поскорее выбей эту дурь из своей головы, займись тренировками и учебой. Это детское и скоро пройдет. Иди домой. — Хибари поправил галстук и вышел из гостиной, оставив ее одну.

В первый раз в жизни ей действительно хотелось расплакаться.

***

За столом стояло напряженное молчание. Юи ушла, несмотря на просьбу Хром остаться на обед, и спустился вниз Катсу, которому надоело сидеть в своей комнате. Едва оказавшись в кухне, он нос к носу столкнулся с отцом, и чуть не грохнулся в обморок от уничтожающего взгляда, которым тот его одарил.