Хибари посмотрел на нее с нескрываемой иронией. Да и она сама понимала, что от отчаяния ляпнула полнейшую чушь. Принуждение для человека из мафиозной семьи… ну, по сравнению с другими преступлениями, это выглядит совсем детским проступком.

— Я не хочу такую семью, — тихо произнесла она, втянув голову в плечи. Хибари поднял на нее ничего не выражающий взгляд. — Такую, какая была у вас… с Мей. Не хочу своему ребенку такой участи, которая досталась Катсу. Ты ведь даже не знаешь, что с ним сейчас и где он!

Кея молчал. Для Хром уже этого было достаточно. Он не изменится, никогда не пойдет на уступки, не станет образцовым отцом и примерным мужем. Он создан для другого мира, в который не было входа посторонним, и он ревностно защищал все границы.

— Для семьи недостаточно одной любви, тем более односторонней, — невесело улыбнулась Хром, схватившись за ручку дверцы. — Даже ты должен это понимать.

Хибари поймал ее за руку, и этот жест неожиданно показался… каким-то отчаянным, что ли. Хотя его лицо по-прежнему выражало ледяное равнодушие.

— Скажи мне… — сказал он и замолк на мгновение, — скажи мне, что именно тебя не устраивает. Я подумаю, что можно с этим сделать.

— Боюсь, получится слишком длинный список.

— Я выкроил время для того, чтобы выслушать их все. — Хибари явно разозлился и ударил по кнопке блокировке, закрывая все двери. — Ты немного переходишь черту, сама чувствуешь? Я никогда так не напрягался для того, чтобы просто услышать четкий ответ на поставленный вопрос.

— Я тебе все сказала еще в прошлый наш якобы разговор! — вспылила и Хром. — Ты эгоцентрик! И ты не можешь находиться с кем-то дольше пяти минут, чтобы это было комфортно для обоих. Ты нуждаешься лишь в одиночестве.

— Мне нужна ты, — внезапно объявил Хибари, глядя в окно. Хром осеклась, глядя на него круглыми глазами.

— Что ты сказал?

— Ты слышала.

— Повтори.

Хибари тяжело вздохнул и, переведя на нее взгляд, положил коробочку, которую все еще держал в руках, на ее колено.

— Ты мне нужна. Не из-за того, что ты от меня беременна, а просто… нужна. И ребенок… нужен.

Кея говорил размеренно, спокойно, хотя Хром отчетливо понимала, как тяжело давались ему подобные слова.

— Ты не прислуга и, тем более, не инкубатор, — продолжил он, не замечая, что глаза Хром снова на мокром месте. Но уже по другой причине. — Я учусь на ошибках, никогда не повторяю их дважды. Я сильный, и нет ничего, чтобы я не мог сделать, поэтому ты должна остаться со мной.

— «Должна»…. — усмехнулась Хром, надевая кольцо, — даже предложение звучит как приказ. — Она обняла его и по-детски шмыгнула носом, почувствовав, как ее плечи обвивают руки.

— Я могу расценивать это как «да»? — удовлетворенно уточнил Хибари, и Хром кивнула, не в силах ответить нормально.

Да-да, она нестерпимая дура, раз сунулась обратно в омут с головой, но, господи, как же она счастлива сейчас.

Они едва доехали до дома, и уже с порога вцепились друг в друга, поспешно скидывая одежду, самозабвенно целуясь и обнимаясь. Она еще не до конца привыкла к такой пылкости со стороны консервативного и всегда подчеркнуто безразличного Хибари, и ей безумно нравился такой яркий контраст.

Хибари прижал ее к стене у самой спальни, осторожно поддерживая за талию, и такое бережное отношение ее слегка удивило. Неужели такая забота из-за ее положения?

Голова сладко плыла, и тело на каждое прикосновения реагировало с такой готовностью, что становилось даже страшно: еще бы, почти целый месяц прошел с тех пор, как она ушла.

Кея впервые позволил ей вести: утянутый на диван, ласкал ее плечи, спускался ладонями вниз, сжимая грудь и оглаживая талию, целуя так, что не хватало дыхания, и от удовольствия хотелось буквально кричать.

Хром с трудом отстранилась от него, чтобы удобнее устроиться на его бедрах — Хибари все прижимал ее к себе, блаженно прикрыв глаза. Когда она, глухо вскрикнув, склонилась к нему, он потянулся навстречу, открывая глаза, и, резко переменившись в лице, оттолкнул ее, садясь. Его лихорадочно трясло, и он дрожащими руками прижал к лицу ладони, стуча зубами так, словно остался голышом в лютую стужу.

Хром, пораженная внезапной переменой, смотрела на него, не решаясь прикоснуться.

— Кея…

— Не надо, — отрывисто бросил он, отдергиваясь, будто зная, что она собиралась его обнять. — Не трогай меня. — Он поднялся, крепко сжав кулаки, и быстрым шагов вышел в ванную, где пустил воду и тяжело оперся на раковину, жмуря глаза и пытаясь прийти в себя. — Извини… — в который раз за день удивил он ее, едва она, закутавшись в плед, подошла к нему. — Ты почему-то напомнила мне… — Он замолк, но в разъяснениях она и не нуждалась. Сама прекрасно поняла причину его странного поведения.