— Ты можешь бравировать сколько угодно, Кея, но правда от этого не изменится. Ты когда-то уже выбрасывал лекарства, а потом носился по аптекам — пройденный этап. Обо мне ты не забудешь, я об этом постараюсь. Что насчет моих планов… кто знает, может, ты и прав. А может быть, ты не до конца понимаешь, насколько сильны мои желания касательно тебя. — Мукуро поддел пальцами его подбородок, усмехаясь, и отвернулся от него, вскидывая руку в качестве прощания. — Удачи в семейной жизни. Дай бог, она будет длинной.

Хибари проводил его хмурым взглядом и с облегчением выдохнул. Туманные планы Мукуро выводили его из себя, но он был рад, что смог вполне спокойно отреагировать на его близость.

Мукуро, не прощаясь, вышел за пределы владений Савады и набрал домашний номер. Не зря он подготовил для себя страховочный трос, хотя и не думал, что воспользуется им по такой причине.

— Есть важный разговор, малыш, — с напускной серьезностью произнес он. — Помнишь, я как-то упоминал о том, что Хром своего добилась?.. Замечательно. Думаю, стоит рассказать. Записывай адрес, буду ждать тебя в кафе. Это явно не телефонный разговор.

Мукуро захлопнул крышку телефона и остановился, задрав голову и глядя в темнеющее небо, окутываемое легкими облаками.

Ему было по-настоящему жаль любимую Наги, но она серьезно мешала. И с его стороны это было даже актом милосердия.

Осталось подождать совсем немного.

========== Глава четырнадцатая. О семейной жизни и крушении надежд ==========

Хром летала как на крыльях.

Хибари действительно менялся, стал терпимее, пусть и перемены эти и давались тяжело и для него, и для нее. Они стали часто разговаривать, делать вместе покупки, планировать занятия. Она видела, как он старается, и, пусть он по-прежнему ворчал и держался весьма холодно, не заметить его смягчившееся отношение было невозможно.

— Когда ты намереваешься поговорить с Катсу? — спросила она его в один из моментов его доброжелательного настроения. Насколько оно вообще могло быть таковым.

Хибари отложил в сторону палочки и остро взглянул на нее без тени улыбки.

— Я не намереваюсь. Ему вполне неплохо проводить время в компании… Рокудо Мукуро. — Упоминание его имени все еще давалось с трудом, зато он смог бросить регулярный прием антидепрессантов. Мир начал окрашиваться в яркие краски, перестав казаться черно-белым. — Заботься лучше о себе и… нем, — он опустил взгляд на ее живот, и она, смутившись, запахнула джемпер.

— Не забывай о том, что у тебя уже есть сын, и о нем нужно заботиться.

— Забудешь о таком позоре. Хотелось бы, но — увы, — фыркнул он и поднялся, снимая с колен салфетку. — Мне пора, — он наклонился к ней, чтобы поцеловать. Хром с удовольствием позволила запечатлеть на своих губах поцелуй и последовала за ним в прихожую.

— Ты сегодня допоздна? — спросила она, подавая ему пиджак. Хибари накинул его на плечи, и Хром осторожно поправила его галстук, заставив замереть на пару мгновений.

— Как обычно, — пожал он плечами, но, заметив ее пытливый взгляд, продолжил с тяжким вздохом: — Савада хочет проведать Джанини. Я пойду с ним, чтобы не допустить проблем, а они точно будут.

— Конечно, это же Джанини. Будь осторожен.

Хибари замешкался с ответом и решил промолчать. Ему были непривычны и чужды подобные разговоры, хотя уже понемногу привыкал. Он всегда держал свои слова, и если сказал, что попытается, значит, сделает все, что в его силах.

Хром проводила его взглядом, пока он не сел в автомобиль, и закрыла дверь. Предстояло много хлопот по дому, из магазина должны были завезти новую мебель для спальни и детской, и она хотела проведать Кена и Чикусу после обеда, чтобы справиться об их делах. Она давно к ним не заходила, погрязшая в собственных переживаниях, и уже начала испытывать вину. Ладно, Чикуса — он сам о себе прекрасно может позаботиться, да и его девушка всячески печется о нем, но Кен просто ходячая катастрофа. Кто знает, что за какие-то пару недель с ним могло случиться?

Время шло быстро, она ловко управилась со всеми заботами, весело размышляя о том, как она будет потом заниматься этими делами, когда ее разбомбит до необъятных размеров. Ей так не терпелось почувствовать все прелести и даже неудобства беременности, что она даже дрожала от предвкушения. Мей была просто круглой как шарик, и смешно ходила, словно уточка, а Киоко, краснея, жаловалась на тошноту и что постельные утехи ей более недоступны. Она им по-доброму завидовала, искренне считая, что ей никогда не светит испытать то же, что и они.

Кея был трогательно заботлив, пусть и выказывал свои переживания в своем собственном фирменном стиле. Он с недовольством наблюдал, как она расставляет в их общей ванной свои женские скляночки и выкладывает из чемодана вещи, а после сам же заказал двуспальную кровать вместо привычно расстеленного на полу футона и повесил в той же ванной два полотенца. После того, как он выслушал по телефону дикие крики радости Рехея, словно не Хром, а Хана была беременна, его настроение заметно улучшилось. Похоже, что ему доставляло удовольствие, что все вокруг радовались его и ее счастью, и это так умиляло. Его неуклюжие старания быть более похожим на человека забавляли и трогали Хром, и она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Чувствовала себя частью семьи.