— Ты же многое знаешь о демонах. Скажи, могла же эта суккуба заморочить ей голову так, чтобы Тиранда все это сказала? Могла. С чего бы моя жена по доброй воле стала угрожать мне оружием? Это все та стерва и ее влияние! А на самом деле Тиранда, вполне возможно, так и не думает, — вдохновенно развивал мысль Мал, пытаясь убедить то ли собеседника, то ли самого себя. — Конечно, не думает. То есть, я понимаю, что ей действительно бывает одиноко, когда меня долго нет рядом. Это естественно, она же любит меня, вот и скучает. Но не так уж и плохо ей было, у нее же очень насыщенная жизнь, свои интересы, друзья, политика, служение Элуне…

Мал придумает любые причины не придавать значения ее словам, осознал Иллидан. Как же тогда Тиранде достучаться до него, если всего сказанного не хватило? Иллидан попытался решить это как отвлеченную задачу. Необходимо донести информацию так, чтобы Мал не только понял суть претензии, но и проникся важностью проблемы. Иллидану не приходило в голову действенных методов.

Деликатные, дипломатичные приемы тут не помогут — Тиранда их уже перепробовала. А если действовать жестче, решительней, то… Да без толку! Получалось, что даже если Тиранда без присутствия демониц устроит подобный скандал или даже набросится на Мала с кулаками, тот решит что у нее… Ну, например, плохое настроение или самочувствие, или проблемы со жрицами в храме, или переутомление, или снова влияние какой-нибудь демоницы или стервозной подруги. Все, что угодно, лишь бы ничего принципиально не менять. Единственный выход для Тиранды прекратить это — уходить от него.

— Мал…

— Все правильно. Она же жрица, ей ли не понимать, что такое Долг, — пафосно провозгласил тот, уже уверившийся в своей правоте. — И все то, что она говорила, будто устала от меня, ненавидит, будто я всю жизнь ей испортил, это было лишь следствием воздействия…

— Мал! — громче позвал его Иллидан.

— А?

— Не надейся. Ты олень. Ты самый ужасный муж, какой мог бы ей попасться. Даже демон был бы лучше тебя, потому что она бы испепелила его и не мучилась.

Мал не был сборищем недостатков. По очень многим параметрам он имел полное право считаться хорошим мужем. По многим — но не по всем, и это «не все» стало критичным. И то, что он отказывался услышать Тиранду, не позволяло ему самому увидеть проблему и принять меры. Он сам же отбирал у себя возможность сохранить отношения! Олень!

— Да что ты знаешь о семейной жизни вообще?! — заорал Мал, подскакивая с пола. Он рванулся вперед, но его остановила цепь. — У тебя же всегда «не такие отношения»! Твой рекорд это жалкие два десятка лет с неспособной на чувства морской у…

— И правда, что я могу знать о тысячелетнем одиночестве?! О том, что такое, быть брошенным и забытым самым близким эльфом?! Откуда бы мне! — рявкнул в ответ Иллидан. Брат надулся и замолчал.

Они начинали подобные разговоры не раз, и постоянно они заканчивались ссорой и взаимным недовольством. Потом, спустя два дня, демоны увели Мала на допрос. Вернули через несколько часов, усталого, измученного, но не раненного. Тот рассказал, как незнакомый эредар проникал в его разум, и не было никакой возможности удержать секреты.

— Шандриса наверняка сообщила друидам, что я в плену. Они сделают эти сведения бесполезными для Легиона, — повторял Мал, пытаясь успокоить себя. Извинялся, что из-за него прислужники Архимонда узнали, что вторым пленником был не рядовой охотник на демонов, а сам Иллидан Ярость Бури.

Потом тот же самый эредар хотел допросить Иллидана, но не справился с его ментальной защитой. Пробовал пытать его, но не особо усердствовал, и вскоре приказал отвести его обратно в камеру. У Легиона в арсенале было множество способов выбить информацию или просто замучить ради развлечения, но эредар ими не воспользовался. Более всего Иллидану доставляли проблем ограниченная подвижность и голод. Их кормили, но скудно. Мал невесело шутил, что если бы сумел обернуться медведем, то впал бы в спячку и не хотел жрать.

Отдыхая между допросами, братья старались поддерживать друг друга и потому больше не поднимали темы, которые могли их рассорить. А через несколько дней стало ясно, с чего вдруг Легион вздумал беречь пленников.

В темницу, окруженный ядовито-зеленым сиянием силы, вошел Архимонд в сопровождении суккубы. Моэг восстановила тело и жаждала мести. Она процокала копытами к самой решетке, с любопытством оглядела Иллидана, своего убийцу. Затем усмехнулась в лицо Малфуриону, испепеляющему ее ненавидящим взглядом.

— Повеселимся, друид! — пропела она, зловеще щелкая хлыстом.

========== Глава 4. Демоница ==========

Комментарий к Глава 4. Демоница

Дорогие читатели, у нас поднялся рейтинг до NC-17 и добавились предупреждения: гуро и каннибализм. Напоминаю, что читать за едой вредно.

Архимонд не был похож на большинство эредар, каких Иллидану доводилось видеть. Его кожа сохранила свойственный неоскверненным представителям их расы неяркий синий оттенок, глаза остались серебристыми. Генерал Легиона не оброс ни крыльями, ни рогами или шипами, ни иными демоническими атрибутами. Как он так втягивал Скверну, что избежал изменений? Точнее, не совсем избежал — он стал огромным, но мог контролировать размер своего тела.

Положение Иллидана не особо располагало к отвлеченным размышлениям подобного рода, но уж очень хотелось выведать секрет, чтобы у него самого с Каэлем больше не было неудобств в постели. А о чем еще думать перед пыткой? Представлять себе боль и ужасы?

После того, как Моэг и Архимонд увели Мала, минуты для Иллидана потекли десятилетиями. Особая связь между близнецами возобновилась, когда они стали общаться мирно, и теперь, находясь не слишком далеко от брата, Иллидан чувствовал, что с ним происходит. Не всю его боль, а лишь ее отголоски, но и этого хватало, чтобы понять, что Моэг решила рассчитаться за провал и при этом потянуть удовольствие.