Когда демоны вышли, оставив их одних, Иллидан от души высказался по поводу возникшей ситуации. Мал тихо хмыкнул в ответ.

В этот период затишья было время собраться с мыслями и осознать все произошедшее. В плену у Легиона… Иллидан видел в силуэте брата надежду, тревогу и решимость, но вскоре они сменились растерянностью и тоской.

— Не отчаивайся, брат. Мы выберемся отсюда, — пообещал он.

Иллидан не был уверен в своих словах и наполовину, но шанс оставался. Архимонд не расправился с ними сходу, едва разрушил барьер. Значит, возможно, с ним удастся поторговаться. Потянуть время, спланировать побег или дождаться спасения. Сил Иллидари хватит, чтобы разнести на этой базе Легиона все к древням. Они не вправе бросать сюда все силы, когда Азероту, родине большинства из них, грозит опасность. Но, может, найдут возможность… доберутся на корабле — они же знают, в какой мир отправился их лидер…

Иллидан не стал произносить все это вслух, опасаясь быть подслушанным.

— Я думал о том, что говорила Тиранда, — признался Мал. Раздался несчастный вздох. — Ты ведь сам все слышал. Брат, скажи честно…

— Ты отвратительный муж, брат, — честно, как и просили, ответил Иллидан.

— Не думай, что с тобой ей было бы лучше! — тут же взвился тот. — Она сама сказала, что…

— Я бы не бросал ее одну на столетия! — огрызнулся Иллидан, перебивая его.

Он запоздало напомнил себе, что не имеет ни малейшего желания позволять втянуть себя в давнее противостояние за руку и сердце Тиранды. Но как же бесил тот факт, что Малу важнее счастья жены было то, чтобы она не досталась сопернику!

— Я не бросал ее! Мое присутствие в Изумрудном Сне не было блажью и развлечениями! У меня долг перед Азеротом, Изерой и друидами…

— И Тирандой.

— Да знаю я! — прорычал Мал и замолчал.

Несколько минут братья сидели в тишине, думая каждый о своем. Мал, повозился на полу, пытаясь устроиться поудобнее, а потом вдруг выпалил:

— А твоя… ну, Вайши. Она ждала тебя эти тысячелетия?

— У нас не такие отношения, — обтекаемо ответил Иллидан, тихо фыркнув себе под нос. Он невольно растянул губы в улыбке, представив, как отреагировала бы Вайши на представление о ней как о романтичной женщине, беззаветно влюбленной в мужчину и потратившей жизнь на ожидание его возвращения.

— Зато Тиранда всегда была мне верна, — ляпнул Мал, желая реабилитироваться и снова быть лучше и правильней своего непутевого брата. Он сразу же пожалел о сказанных словах и сердито, по-медвежьи, засопел в своей углу камеры. — Я не имел в виду…

— Расслабься. У нас не такие отношения, — повторил Иллидан.

Малу явно хотелось высказать пару наставлений о том, какими должны быть нормальные отношения. Но он вспомнил о своих проблемах и заткнулся.

А Иллидан подумал о Каэле. Тот уже, наверно, получил известие, что его любовник в плену. Считает его погибшим или верит, что Иллидан вернется? Как долго он будет ждать его? Война ведь идет, а в периоды опасности всякое случается. Вспыхивают чувства или просто хочется ощутить себя живым, пока еще есть такая возможность…

— И что ты теперь собираешься делать? — спросил Иллидан спустя какое-то время, наверно, около часа.

— Выбираться отсюда, — хмыкнул Мал почему-то с вызовом. — А что я, по-твоему, должен делать?

— Извиниться перед Тирандой. Пообещать исправиться, — озвучил очевидное Иллидан, пожав плечами. — И исправиться на самом деле.

— Мне не трудно извиниться и пообещать. И я обязательно проведу с ней побольше времени после войны, прежде чем снова уйду в Сон. Там в Валь’шаре непочатый край работы после бесчинств Ксавия… Но сначала мы с Тирандой съездим куда-нибудь отдохнуть. Обязательно съездим. Но я не могу всю жизнь провести у ее юбки. У меня долг перед… — снова завел свою песню Мал, но замолчал, услышав презрительное фырканье брата.

Итак, Мал и не собирался ничего предпринимать. Болван. Тиранде будет лучше без мужа, подумал Иллидан. Выбравшись отсюда, Мал должен отпустить ее на свободу, если желает ей счастья. Они расстанутся, и каждый сможет устроить свою личную жизнь лучше. Мал выберет себе друидку, с которой вместе будет уходить в Изумрудный Сон, и никто не будет чувствовать себя брошенным. А Тиранда нашла бы себе другого мужчину. Кто угодно с радостью согласится быть рядом с такой красавицей и умницей, станет помогать ей во всем, поддерживать, заботиться.

Иллидан хотел бы произнести это все вслух, но не мог подобрать нужные слова. Брат ведь не услышит его, а просто взбесится. Решит, что Иллидан сам претендует на Тиранду и потому хочет их разлучить.

— Давай посмотрим на ситуацию с положительной стороны, — предложил вдруг Малфурион.

Иллидан заинтересованно уставился на него. Брат считал, что в их ситуации была положительная сторона?

— Если я тут сдохну, Тиранда будет свободна для новых отношений. И никто ей слова не скажет за то, что не сохранила семью. Прежде у нее не было возможности расстаться без последствий для своей репутации и политического влияния…

Голос Мала звучал бодро и ровно, без нотки сарказма, и если бы не саргерасов дар, Иллидан принял бы эти слова за чистую монету. Но он видел обиду и уязвленное самолюбие брата, немало задетое его же собственным предположением, будто Тиранда оставалась с ним из-за политики. Иллидан мысленно обругал цепь, не позволяющую ему подойти и дать брату хорошую затрещину.

— Мне больше нравится вариант «выбираться», — сухо заметил Иллидан.

Мысль Мала тем временем пошла в другом направлении, противоположном обвинению жены в расчетливом коварстве. И спустя какое-то время он ее озвучил.