Садовник, стоя спиной к улице, нянчил свой куст и не обратил внимания на въехавший в ворота мой новенький автомобиль. Так все купеческое имущество растащат в одну из моих отлучек, хоть на грузовике въезжай, грабь.

Варвары не было видно, что еще больше меня возмутило, я ж велел ему глаз с нее не спускать. Однако я зря расстраивался. Она было неподалеку в поле его зрения, в райской части участка, в той же пижаме, что и вчера, старательно орудовала грабельками вокруг садовниковой любимицы, собирая в кучу перепревшие паданцы и мелкий сор. Дриада этого древа, сошедшая с ветвей, чтобы благоустроить свой уютный дворик. Разогнулась, отерла рукавом увлажненный лоб. Лицо испачкано почвой. Узнала? Узнала. Улыбнулась? Нет.
– Жаль.

Я поприветствовал ее издали - мы ведь сегодня еще не виделись - напряженно ожидая, скажет ли что? Не забыла ли за ночь разученное?

– Холера рыжая, - сказала она мне, подошедшему.
– Явился - не запылился. Чего глаза вылупила? Вылупить больше нечего?

Далее последовал изысканный набор слов.

Меня передернуло. Не ожидал я такого из девичьих уст. Я в негодовании обернулся к садовнику, знавшему множество сильных выражений - эти были из их числа. Поделился с девушкой интеллектом. Вложил азы. Но место у куста было пусто.

– Кто тебя этому научил?
– строго спросил я.

– Эх, Варька-Варька! Откудова ты взялась? И куда деваться теперя будешь?
– задалась вопросами и она.

Я повернулся, чтоб, обойдя яблоню, приблизиться к Варваре вплоть, но отшатнулся, наткнувшись на пугало.

– Это ворон и воров отпугивать, - сказала Варвара, автоматически повторяя заученное.
– Поняла?

Интересно, сама-то она понимает что-нибудь из ею же сказанного?

Я кивнул. Она мне в ответ тоже кивнула и сделала жест, словно поправляла головной убор. Жест этот тоже принадлежал садовнику. По тому, как чем-то затхлым пахнуло, я догадался, что он неслышно приблизился и встал за моей спиной. Нет, чтоб зайти с подветренной стороны. Я еще не упоминал про его внезапные запахи?
– Он вежливо кашлянул, чтобы дать знать о своем присутствии.

– Почему злой гений этого сада еще здесь?
– с досадой обратился я к садовнику.
– Разве я не велел тебе его отсюда убрать? Пусть держится от меня подальше.

– Это так точно, - охотно подхватил тему садовник, - от гениев надо держаться подальше. Добра от их жизнедеятельности нет, а зла предостаточно. Те же пестициды, например. Нет, я бы всех этих гениев ограничил. Я бы их самих пестицидом. Цивилизации нужна постепенность. У нас за городом их целая клиника, - добавил он.

– Где-где?
– заинтересовался я.

– За городом. Вифлеемское шоссе. Остановка Конешная по шестому маршруту. Насмотрелся я на них в позапрошлом году.

– Санитаром при них состоял?
– спросил я. Вспыхнула вдруг острая вражда к санитарам.

– Нет, садовником. Парк ихний поддерживал. Только и выдержал, что один сезон.

Ясно, где он набрался своих сентенций.

– Говорят: дураки. Не-ет, - продолжал, подтверждая мою догадку, садовник.
– Я от них, головастиков, столько всего почерпнул. Да что - я, когда к ним городское начальство тайком за советом ездит.

– И про гениев? Выкрал у них эту мысль?

– Про всё. Про эмерджентную эволюцию, про эмпиризм. Они то лето как раз на букву э рассуждали. А про гениев я и без них дошел. Сами сапиенсы. Гений - на гэ.

– Гений - на гэ, - подхватила его последнее замечание Варвара. Она ворошила вилами навоз.

Нет, решительно его влияние на нее над моим превалирует. Надо мне с ней больше бывать. Но когда? Завтрашний день опять занят. Пора отметиться у градоначальника. Убедить его в своей полезности. Мало ли каким образом могут обернуться мои обстоятельства день или неделю спустя.

– Вона, воняет как, - сказала Варвара.
– Ажно дух в середке прохватывает.

Прежде чем распаковать покупки, мы вымыли руки в железной бадье, прикопанной в саду. Садовник кстати посетовал, что надо бы еще водоемкость установить. Варвара, губы надув, показала багровую точку на подушечке пальца: ужалена розой. Обида в глазах на эти цветы, такие красивые и такие злые.

– И сними этот грим, - сказал я и сам смыл с нее частички почвы, размазанные по лицу.

Варвара, увидев сияющий белый 'Пежо', тут же об обиде забыла. Вылезай? Приехали? Ее привлекало все новенькое и блестящее. Коробки с покупками мы перенесли в дом.

Садовник часы в подарок себе принял охотно и тут же их нацепил. Одежде он не так обрадовался, как часам, хотя сам мне жаловался вчера, мол, сапоги всмятку, пиджак на износе, за восемь месяцев непорочной ангельской службы неужто смены белья не заслужил? На туфли, тем не менее, и не взглянул, предпочтя им старые сапоги: мол, обутые туда ноги, не жмут. Одеколон вначале он тоже отверг: к чему он мне? С какой докуки? Не в нюх мне этот парфюм. Попробуй-ка ему объяснить, что ты выделяешь не те запахи.