– Если тебе Наташка не дает, то это еще не повод для революции, - поддержал предыдущего оратора сиплый голос.
– Надо же размышлять, прежде чем затевать такое.

– Размышлениями ум полнится, - иронически заметил рыжеватый молодой человек, приятель Вертера по кличке Умора.

– Да у вас на ум иммунитет, - высказался сиплый.

Тут взметнулся такой вихрь голосов, что стеллажи задрожали, столы пустились вприсядку, а том анонимного Идиота упал и раскрылся на середине. Сторонники сиплого, меньшевики, советовали унять сатанинские страсти, отключить эмоции и включить здравый смысл, но их слабые голоса потонули в неразберихе. Большинство возмущалось, взывая к возмездию, и высказывалось за решительные действия. Каждый высказывался настолько громко и настолько конкретно, насколько хотел. У меня была мысль незаметно покинуть зал и не мешать им веселиться по-своему. Но любопытство и возложенные на меня надежды удержали меня. Лишь Маргулис, не теряя присутствия духа и выражения лица, со спокойствием сфинкса взирал на этот бедлам. Пятиминутный душераздирающий вопль покрывал и форсировал это море звуков.

Всё стихло так же мгновенно, как и поднялось, пыль осела и только пара страниц с картинками, выпавшие из рукава Птицына, кружились над головами.

Сиплый первым воспользовался затишьем, предложив своей партии не вступать в дебаты с дебилами, а организованно покинуть зал.

– Сам разубедишься, пока убедишь идиотов.

– А вы говорите конкретно и по существу, - встал Безголовый, держа свою голову вниз лицом.

– Очень мне нужен ваш конкретинизм. Сами-то все в общих чертах норовите. Вы все хотите по существу насильно насаждать наслаждение? Из-под палки пряники уплетать? Чем ваш будущий режим отличается от существующего? Не стоит и выбирать между этими двумя глупостями. Наша партия...

– Ах, сделайте мой член членом партии, - вновь подал голос рыжеватый, бывший вроде шута.

– Это невозможно, - категорически отмел сиплый.
– Потому что по существу, - подчеркнул он, - это означает сращивание партийных органов с половыми.

– Ну и что? Почему бы не попробовать, черт вас возьми?

– А если оргазм в этом органе?

– Вы это серьезно?

– Да!

– А я - нет!

Удивительно, как этот заговор говорунов до сих пор еще не был раскрыт.

– Членовек!
– не унимался рыжий.
– Подайте мне мою партийную книжку!

Однако его шутовские ужимки помогли разрядить обстановку. Даже меньшевики улыбались тайком.

Сторонники немедленного демографического взрыва и приверженцы постепенного строительства сексуализма стали прислушиваться друг к другу.

– Сила есть проявление глупости, - выдавливал из себя сиплый.
– Да и врачи не сдадутся без боя. Не станет ли нам поперек горла белая кость? Нужно напрячь мозги, а не мускулы. Выдвинуть пока к ним свои требования, а там поглядим.

Стали выдвигать требования:

– Отменить моногамию.

– Вообще отменить брак. В браке только дураки родятся.

– Восстановить естественную простоту отношений с женским персоналом. Медсестёр переквалифицировать в секс-сестёр.

– Наталью обобществить. Так, чтоб вообще, а не только предприимчивые частники.

– Регламентировать медицинское вмешательство в нашу жизнь. Ограничить или вообще оградить.

– Запретить растлевающие ток-шоу по телевизору и включить порноканал.

– Выделить в общественное пользование микроскоп.

– В рамках борьбы с паразитами ввести меры социальной и сексуальной защиты. Карцер, соответственно, и кондом.

– Кстати, наш кондоминиум...

– Микроскоп записали?

– Зачем тебе микроскоп, Паша?

– Так, всякую мелочь рассматривать.

Маргулис лишь скептически кривился, слушая столь умеренные требования, временно уступив председательские полномочия сиплому меньшевику, который агитировал со своего места в правом ряду.

– Мы сами высказались и вас внимательно выслушали, - сказал сиплый.
– И записали все ваши требования. Мой секретарь лично записывал. Вопросы серьезные, но сырые какие-то. Надо еще подумать. Но мы систематизируем, отредактируем, выправим. А потом, как бы случайно, подкинем врачам. Пусть прочитают и убедятся в том, что мы тоже имеем свои мнения. Я думаю, что на некоторые компромиссы все же и нам придется пойти. Но мы будем стараться максимально отстаивать нашу позицию.

– Лично я, так не верю, что можно достичь результата в этой позиции, - сказал человек с аневризмой, Крылов.

– Пока дураки думают, умные действуют, - поддержал его некто Кравчук.

– К чертям компромиссы!

– Что ж, кто хотел, тот со всей откровенностью высказался, - подвел Маргулис итог.
– И мы вновь убедились, что эти брехуны и штрейкбрехеры в решающий момент нас подведут. Наибольший из меньшевиков не стоит нашего наименьшего.

Воздух вновь завибрировал. Однако буза не достигли того накала, что в предыдущий раз. Меньшевики в количестве шести человек организованно покинули зал, выкрикивая оскорбления в адрес оставшихся и примкнувших к большевикам товарищей. Их предложили догнать и избить, но Маргулис не позволил.

– Я думаю, - сказал он, обращаясь к оставшимся меньшевикам, - что наши интеллекты не так уж разнятся, чтобы допускать слишком большой разброс мнений. Ибо в создавшейся ситуации двух мнений об одном быть не может.

После этого провели кое-какие назначения. Так, правое крыло партии предложили возглавить мне. Я не очень себе представлял, что буду делать с этим крылом, и отказался, но мне объяснили, что здесь требуется сила ума, сила воли и сила духа, и что, мол, именно я и есть совокупность этих трех сил. На левое крыло кандидатур не нашлось, и должность пока оставалась вакантной.