– Пока Вовка...

– Вовка не был насильником в глубине души, и стал добиваться от нее внутреннего согласия, а не так просто - мол, на и всё. Ну и добиваясь, конечно, избил.

– Вовки - они ловкие...

– Поимели ее эти поимщики и выгнали вон.

– Милую, голую - на мороз.

– Хоть и просила их: пожалейте, пожалуйста.

– В дверь стуча, крича не по-девичьи.

– А потом исчезла она.

– Исчезла?
– Павел слушал внимательно, в то же время пытаясь дрожь в колене унять.

– Не вполне, тело нашли. Но души в этом теле не было. Совсем отошла душа. И открылся ее слезами Сезам.

– В этой кочегарке дело было?
– вновь спросил Павел.

– В этой, в этой...
– сказал Сережечка.

– Ты и в прошлом году так говорил, - упрекнул Данилов.
– Хотя та кочегарка совсем другая была.

– Ну, ошибся разок.

– Я же их всех, кроме участкового, лично знал, - волновался Павел.
– Выпивали... Вместе работали.

– Да ты садись, - сказал Данилов.
– Стоит, как восклицательный знак в конце предложения. Есть еще времечко до конца.

– Он еще с вопросительным не знаком, - сказал Сережечка.

– Да. Мы тебе еще предложения не делали, а ты уже вскочил. Да и не трясись ты так. Мы из бюро расследований. По расстрелам у нас другое бюро.

Колено вдруг перестало трястись, вместо этого Павел почувствовал в ногах слабость. Он сел.

– Так вы это... Вы эти...
– бормотал он.

– Мы этот случай расследовали. Причем Юрка отрицал не только вину, но и дееспособность. Мол, мой только пиджак был под ней.

– Пиджак же был не его, - сказал Сережечка, изображая конфиденциальность.
– Скажу вам больше: мы выяснили, чей это был пиджак.

– Так вы следователи? А то осветитель, артист, - почему-то обрадовался Павел, хотя милиции никогда особо рад не бывал. Но оказалось, что они не из милиции.

– Точно. Следователи. ФБР. Фигуральное бюро расследований.
– Данилов вынул и помахал перед безносым лицом визитной карточкой - той самой, с черепом, которую у Сережечки взял.
– И эту темную тему мы проясним. Был ведь еще и четвертый фигурант.

– И адвокаты, и прокуроры. Полномочные представители в мире ином, - сказал Сережечка.
– Мы и вам выражали свое недовольство. Но видимо наше недовольство до вас не дошло.

– А судьи кто?

– И судьи мы. Эх, брат... Виновные не могут быть судьями, невинные не хотят. Да и как может невинный быть судьею виновному? Это как если бы дурак умного по себе судил. Но в основном мы, конечно, по адвокатской части. Сутяги. Хочешь, будем представлять и твои интересы в мире ином?
– предложил Данилов.

– Да какие ж там интересы? Не интересно мне там.

– Что ж, так и запишем: отказался от адвокатов и презумпции. Люди склонные к раскаянию, часто отказываются. Желаем, мол, пострадать.

– Да и мира, иного этому, нет.

– Это всего лишь гипотеза, в которую тебе самому верить не хочется. Всякий предпочтет относительное нечто абсолютному ничто. Да и факты не укладываются в прокрустово ложе этой гипотезы. Приходится кое-что подрубать, кое-что подтягивать. Селенитов тех же...

При упоминании селенитов Павел опять вздрогнул.

– Понимает уже понемножку, - обрадовано отметил Сережечка, как будто приятнейшей для себя целью считал Павла в реальности мира иного убедить.
– Вы излишне теоретизируете действительность. На самом деле она проще. Тот свет есть. И устроен просто. Всё почти так же, как здесь. Даже свое маленькое отделение милиции есть. Сами вот удивитесь, когда очутитесь.

– В мире ином, брат, есть такие места...
– сказал Данилов мечтательно.
– Где можно заказать себе музыку, ужин, женщину, летний вечер, дождь... Их трубы дышат чистым кислородом, а не угольным перегаром, как здесь. Тут воздух горек.

– Зачем же вы из того мира - сюда, коль горько вам здесь?

– Взболтнуть это Заурядье. Поискать насчет виноватых. Мы ведь тоже себе не принадлежим: на нас чужая тамга и право собственности. Мы только импульсы справедливости, те ж селениты - не путать с лунатиками - только с более хмурым лицом.

– Не выпить ли в таком случае? По сто и еще по столько же, - сказал Сережечка.

– Хорошая мысль. Давай, алкодав, с нами, - предложил Данилов.

– Нет,- решительно отказался Павел.

– Ну а мы-с этой мыслью воспользуемся, - сказал Данилов, разливая коктейль.

– Тут как раз тебе порция выйдет, - сказал Сережечка.
– Сто и еще сторица.

– Алкоголь для меня потенциальный враг, - сказал Павел немного более пафосно, чем хотел.

– Ну-с, а мы его депотенциируем, - пообещал Данилов.