Постарайся пока никуда не аппарировать, - говорит он, помолчав.
– И перемещение каминной сетью в твоем состоянии, возможно, тоже не безопасно. Если надо будет куда-то переместиться, приходи ко мне, и мы аппарируем вместе.

О, а вот это что-то новенькое. Очередной способ контроля? Интересно, это идея того, кто его трахает, или его самого?

Если у меня не будет времени аппарировать с тобой, я сделаю тебе портключ, - продолжает Альбус.

На этом моменте я едва сдерживаю смех. Видимо, со стороны это похоже на спазмы, потому что он делает несколько шагов, и я чувствую руку на спине. Нет. Пожалуйста. Не сейчас!

Рука медленно, в предположительно ободряющем жесте, идет вверх. Какого черта я не надел мантию? Какого черта ткань рубашки и сюртука такая тонкая?! Хорошо, хоть возбуждения нет – Маршан, наверное, не просто так обещал мне проблемы с потенцией. Зато противной дрожи внутри – хоть отбавляй.

Альбус, пожалуйста, оставь меня, - голос, конечно, срывается, да и что ему не сорваться? Никогда я, кажется, не смогу с ним, как с равным… Всегда есть что-то, что толкнет назад, укажет место.

Как хочешь, Северус.

Ладонь медлит, но все же отпускает, и я даже успеваю осознать, что слишком долго держу в руках один и тот же стебель, и, не соображая, отнести его к годным или негодным, поспешно откладываю подальше на стол – прежде, чем тот опомнится от встряски и вопьется мне в руку. Тогда и отодрать трудно, и лечить потом – не перелечить. Людоедка выгрызает все, что попадается ей под… что там у нее вместо рта?.. выгрызает основательно, щедро сдабривая ядом, который непонятно где только находится в этих тощих стебельках. Выглядят они настолько дохлыми, что, кажется, наступишь один раз, и все. Очень ошибочное мнение. В истории описаны случаи, когда волшебники лишались ног, ибо, если людоедка в полной силе, ей и сапог проесть нетрудно. Не из драконьей кожи, конечно. Защитные перчатки сейчас были бы в самый раз, только в них не распознаешь действительно дохлые или собравшиеся вот-вот загнуться стебли. А их в зелье класть нельзя. Людоедка должна вариться только живой. Такая уж у нее доля в качестве ингредиента для противоядий. Очень действенных противоядий, кстати.

Пока я торопливо сортирую оставшуюся гору, Альбус молчит, стоя так близко, что я то и дело задеваю его локтем. Терпеть не могу, когда он на меня смотрит вот так сзади. Но понятно, что ему нужно от меня что-то еще.

Я приду на ужин, обещаю.

Еще бы я не пришел! С ужином прибудет вечерняя почта, и если ее прозевать, выбегай потом на каждый стук, пока совы будут заклевывать дежурных по всем подземельям. А почту я сегодня жду.

Нет, кажется, не угадал. Сейчас последует какая-нибудь гадость. Точно!

Ты не будешь готовить зелья для больничного крыла, пока не найдешь себе помощника.

Вот радость-то!

Это приказ, - резко говорит он, слегка повышая голос.

А я и не понял.

К тебе на высшие зелья ходит не так уж мало учеников, Северус, - продолжает Альбус как ни в чем ни бывало.
– Среди них есть и нуждающиеся. Я жду от тебя имя будущего помощника к понедельнику. Полагаю, попечители согласятся с такой тратой.

Ну да. На то, чтобы мне доплачивали за изготовление зелий, у него попечителей просить язык не повернулся. Поневоле вспоминаются слова Рэнделла. Не слишком ли я поторопился отказаться от столь выгодных условий?

Отбракованные стебли шевелятся, угрожающе выпуская колючки, таящиеся в гуще светло-зеленых розеток. Альбус уничтожает всю гору одним взмахом, не забыв и тот, который я откладывал дальше. Второй взмах отправляет стебли, отобранные для зелья, в раковину.

От такой наглости я несколько оторопеваю. Не припомню случая, чтобы Альбус так здесь распоряжался. Он же, словно не замечая моей реакции, делает шаг вперед и очередным взмахом открывает кран.

Я был бы благодарен тебе, если бы ты не вмешивался в мой рабочий процесс, - цежу я сквозь зубы. – И это не для больничного крыла.

Я знаю, - отвечает Альбус спокойно. – Северус, если ты не в состоянии признаться, что еле стоишь на ногах, то я вполне в состоянии это заметить, - добавляет он печально.

Я в состоянии справиться со своим состоянием. И уж точно в состоянии определить, могу я варить в таком состоянии зелья или нет! – я повышаю голос, но, как назло, пошатнувшись, невольно опираюсь-таки на стол.

Проигнорировав меня, Альбус вынимает плошку с людоедкой из-под крана и переносит на стол. Затем дезинфицирует руки, вытаскивает оглушенные ледяной водой стебли и начинает их резать.

Видишь ли, после ужина я сегодня очень занят, - доброжелательно поясняет он. – Мне будет не до того, чтобы лечить твои руки. А Поппи, как ты хорошо знаешь, одна с этим не справится.

Свидание с возлюбленным? – издевательски интересуюсь я.

Нож под рукой Альбуса вздрагивает, но он справляется с собой:

Возможно.

Внезапно мне становится стыдно за свою злость. В конце концов, Альбус не виноват в том, что портключ чуть не убил меня… и что… я настолько слаб. Вздрагиваю, вспоминая прикосновения Маршана.