Она проследовала по указателям к ангару, где стоял истребитель их бригады и вышла в соседний, где стояла пара истребителей без особых обозначений. Птички были явно новенькими и проходили испытания здесь, чтобы потом сослужить Лахму хорошую службу.

– Ты зачем меня вызвал на ночь глядя?
– увидев Александра в летном комбинезоне, она подошла ближе.
– А где все? Уже ушли?

Он подошел ближе и, неожиданно схватив ее за талию, поднял, закружив в воздухе.

– Ты что творишь, с ума сошел?
– засмеялась она, вновь ощущая предательскую дрожь и невероятное тепло по отношению к этому мужчине.
– А если кто из подчиненных увидит?

Он опустил ее на ноги и поцеловал.

– Ну увидят они, и что?

– А как же твоя репутация? Подполковник встречается с какой-то уорент-офицершей, - сказала она с небрежностью.
– И меня потом могут загнобить.

– Ой, да прекрати, у всех своя личная жизнь, - он взял ее за руку и подвел к одному из истребителей.
– Нравится?

Она посмотрела на самолет, на котором была единственная маркировка - бортовой номер на хвосте.

– Ну, у нас в бригаде таких нет, зато у Мин Чжи целых два, - сказала она, глядя на крупный двухместный истребитель, который даже мог оснащаться даже небольшими ракетами самонаведения или бомбами.

Он положил ей руку на плечо и посмотрел с забавной мальчишеской улыбкой.

– Забирайся, полетаем.

– Ты серьезно?
– Ривка вылупила на него свои серые глазищи и неверяще выставила перед собой раскрытые ладони.

– А что, похоже на шутку?

В ангаре появился анкиец, и Ривка машинально сделала шаг назад от Александра.

– Сэр, вылет разрешен, - сообщил он.

– Отлично, можете быть свободны, - отпустил он человека в бордовом халате и повернулся к Ривке.
– Прыгай, - Александр кивнул в сторону самолета, и Ривка, закусив губу, чтобы не порвать улыбкой рот, подошла к стремянке, забравшись на нее с такой скоростью, словно снизу подступала лава.
– Не туда.

Она обернулась на него, зависнув у кабины второго пилота, которая находилась сзади. Александр стоял, указывая пальцем на кабину первого пилота.

– Ты шутишь? Я не летала на тренажере этого типа. Да и вообще никогда не летала… Нормально, - поправилась она, поминая аварийную посадку.

Александр посмотрел на нее, чуть изогнув бровь.

– Не замечал за тобой неуверенности. Все истребители работают одинаково. Офицер МакГрегор! Вперед!

– Да, сэр!
– на автомате выпалила она и ловко забралась в кабину первого пилота, выключив неуверенность.

Александр поднялся следом в кабину второго пилота, хлопнув ее по плечу. Без предупреждения и лишних нагоняев, Ривка просто опустила крышки кабин, завела двигатель и приступила к проверке систем, щелкая переключателями и наблюдая за показаниями датчиков. Она уверенно тронулась с места, объятая пламенем предвкушения перед первым в ее жизни полетом на истребителе. Запросив у Лахму-старт разрешение занять полосу и получив положительный ответ, она расплылась в улыбке, словно ей только что сообщили, что она стала счастливой обладательницей премии Оскар, хотя в ее нынешней жизни золотая статуэтка вряд ли имела хоть какое-то значение.

И вот, вырулив на взлетную полосу, она смотрела на светящуюся разметку дороги в небо, о которой так мечтала.

– Как ощущения?
– спросил Александр, про существование которого она и забыла; он следил за приборами и пока ничего не говорил, следовательно, Ривка все делала правильно.

– Пусть вечно процветает Великий Анкиа за то что подарил мне тебя! Держись!

Истребитель ускорился и понесся по взлетной полосе. Вертикальный взлет не был таким эффектным, он не давал того ощущения драйва, которое так нравилось Ривке, как не давали и тренажеры. И когда самолет оторвался от земли, унося в безоблачное небо Марса, полное звезд, Ривка завопила от радости, не в силах сдержать эмоции. Гул двигателя приятно ласкал слух, и она чувствовала, как по коже бегут мурашки от невероятного ощущения свободы. И хотя Александр предупредил, что в космос вылетать не стоит, поверхности Марса было достаточно, для первого полета, для того, что Ривка, если бы не Александр, смогла бы ощутить не раньше чем через год. Она совершила бочку и, пролетев считанные секунды вниз головой, заверещала от радости, услышав смех Александра в эфире.

– Это потрясающе!
– Ривка присвистнула, резко завернув вправо и обратно к базе, и ее взгляду открылась потрясающая картина.
– Лахму…

– Что случилось?

– Очень красиво, - она едва ли могла выдавить что-то другое, любуясь марсианским городом, вид которого ошеломлял.
– Спасибо тебе за это…

– Наслаждайся, Ребекка, - раздался в гарнитуре его приглушенный смех.

Лахму со всеми подсвеченными высотками, переходами и мостами между зданиями была похожа на шкалы эквалайзера, замершего в ритме бешеной партии барабанщика. Город на Марсе, город, окруженный гигантским аэродромом, город, о существовании которого еще год назад Ривка и не догадывалась, город ее сердца, ставший ей многим ближе за каких-то пять месяцев, чем Лондон и Тель-Авив, завораживал, заставлял сердце биться быстрее, а сознание ликовать. Они пролетели над ним, проверив небо Марса на наличие других летательных аппаратов. И сверху Лахму была не менее потрясающей.

– Слишком близко, - сказал Александр, предупредив, что она сильно снизилась над городом, да так, что до крыши самой высокой командной высотки оставались считанные десятки футов, и Ривка ушла вверх, разрезая небо на два куска.

Если бы не современная звукоизоляция и шумоподавлящие системы, то анкийцы бы не спали по ночам.

Александр мягко попросил сбросить скорость и пойти на последний посадочный круг, и она, связавшись с диспетчером, запросила посадку.

– Это было невероятно!
– Ривка выпрыгнула из пилотской кабины и, ожидая, пока спустится Александр, все еще пыталась справиться с дрожью от наслаждения полетом.