Он крепко сжал меня в объятиях. От былой ненависти не осталось и следа — этот негатив был прикрытием его истинных чувств. Нет, только не это… Сириус… Я не могу так просто забыть о тебе.

Я отчетливо понимала, что творю нечто ужасное, но попытки сопротивления были отвергнуты сердцем, стремящемся защитить этого человека, укрыть, любить… Почему я запустила пальцы в его черные волосы, почему он нежно сжимал мои белоснежные пряди в своих?

Казалось, что маленькие льдинки вокруг не просто отражали свет, а создавали его, ведь волна холода погасила свечи, парящие под потолком. Волшебство…

Тело дрожало — это новое непонятное ощущение поглотило рассудок. Пустая комната, в которой я едва не убила человека, который сейчас меня целует...

Как же долго он себя сдерживал, как отвержено пытался ненавидеть, сколько боли он испытывал, зная, что моё сердце принадлежит другому. Я пыталась отстраниться... лишь одна-единственная неуверенная попытка оттолкнуть… но он не отпустил, поднял меня за талию и, сделав пару шагов, прислонил к ледяной стене, прижимаясь всем своим телом. Его возбуждению вторило мое. Он так сильно желал меня, так страстно целовал. Сознание сходило с ума, а тело содрогалось все сильнее. Когда это началось? Чем всё это закончится?

Покрывало изморози стало таять, а вода испарялась, не оставляя даже тумана… Из трещин в стене повыскакивали маленькие цветы, они прорастали сквозь пряди моих волос, украшали фиолетовым, синим, нежно сиреневым. Ласковый плющ оплетал мои ноги, но не причинял боли; едва касаясь, он отпускал, словно ласковый зверь. Северус остановился…

Нет… этот вопрос, я чувствовала его в своей голове.

— Нет, я не ненавижу тебя, — тихо сказала я, внимательно и нежно разглядывая молчаливого мужчину, чьи глаза могли сказать больше, чем уста. — Теперь я вольна сама управлять силами, а не они мной.

Он все еще стоял, глядя в мои зеленые глаза, он ожидал, что я оттолкну его. Мгновение… и я сама потянулась обратно к его губам, игнорируя взгляд, минуя барьеры, что он вновь выставлял между нами. Он медлил, выглядел растерянным, не решался продолжать, но необратимо тянулся ко мне. Руки механически потянулись к его пуговицам, которые из черного сюртука рисовали образ солдатской шинели. Снейп смотрел на меня, полные боли черные глаза следили за моими движениями. Тонкие пальцы, изящные маневры, он расстегнул мою рубашку и стал покрывать поцелуями каждый сантиметр моих плеч. А под его белоснежной рубашкой, скрывающейся под мраком ткани, оказались редкие черные волосы. Я смотрела на бледность его кожи, ощущая, как дыхание срывается. Его худощавое тело источало энергию, которая так сильно притягивала. Не было холодно в этом промозглом помещении, я согревалась в его руках…

Порой грубая сила заставляла меня кричать, но не от боли, от наслаждения. Волшебство внутри меня бурлило, но я не позволяла ему выйти наружу. Спина карябалась о стену, но царапины сразу же заживали, не давая возможности выровнять дыхание. Я запрокинула голову. Каждой клеточкой своего тела ощущала в себе возбуждение Снейпа. Он стал двигаться медленнее, словно понимал, что не должен быть груб. Целуя мою шею, кусая, желая оторвать от нее кусок, он вспоминал, что перед ним нежное юное создание. Еще мгновение и перед глазами все поплыло…

Снейп опустил меня на пол, на котором уже проросла мягкая трава, он глубоко дышал, на лбу была испарина. Он порывисто обнял меня, совершая последний рывок, и крепко прижал, зарываясь в мои волосы и вдыхая аромат полевых цветов, опутавших мое дрожащее тело. Разум был отключен, до меня еще не дошел смысл произошедшего…

— Почему… — донесся до моего расслабленного сознания тихий бархатный голос Снейпа, Северуса, заставивший вздрогнуть.

Не знаю, почему я просто отдалась на растерзание, утолила его жажду, изменила своей любви… подарила Северусу частичку счастья, которая была ему так необходима, и так нужна мне... Я не отвечала за свои действия, разум начал возвращаться только сейчас… Снейп отпустил меня и сел на пол, запахнувшись в мантию. Его эмоции пропали, исчезли, он не думал ни о чем, мысли просто покинули его голову.

Скованными движениями заледеневших от ступора пальцев я застегнула рубашку, одернула юбку и всего на мгновение прислонилась к стене, пытаясь не обращать внимания на боль от нарастающего чувства вины. Зачем? Что я натворила? Северусу будет ведь только больнее в будущем. Я боялась смотреть на его фигуру, сидящую на полу в лужице черной профессорской мантии. Эти глаза… я не могла посмотреть в них, да он и не поднимал головы, в нем зарождалась смутная паника.

Я поняла, что не выдержу более ни секунды в этом аду из запаха тел и цветов, в воздухе парил запах озона, словно после удара молнии. Я оттолкнулась от стены и пошла к выходу, переходя на бег; оставив дверь нараспашку, я побежала к Выручай-комнате. Как я могла позволить этому случиться? Гул шагов наполнял пустые коридоры Хогвартса; замок стал свидетелем постыдной сцены. Постепенно душу заполняла ненависть к самой себе. Чужие эмоции овладели мной, затуманили разум, и нет оправдания тому, что я натворила…

====== Ушел насовсем ======

Как же я могла позволить Снейпу управлять мной: моими желаниями, моим разумом, моим сердцем? Как я могла настолько запутаться, потеряться в его сознании, мыслить как он, желать как он, любить как Северус, что не отдавала отчет своим действиям? Сила теперь полностью под моим контролем, благодаря ему… Но разве это контроль, когда я была полностью поглощена чужими чувствами? С другой стороны именно его эмоции научили сдерживаться, обуздали эту бешеную стихию. Несмотря на самоконтроль, теперь дорога к Сириусу — человеку, которого я так самоотверженно люблю, которого я так легко предала – закрыта. Отключиться от самоистязаний было невозможно, игнорирование не помогало, вернее, я была не так холодна, чтобы просто забыть…