– Николас ее ждет, – обиженно пробормотала Мики и все оставшееся время просидела, толком не сказав и слова. Напрасно Карата, обычно тихая и молчаливая, пыталась ее разговорить, Мики только огрызалась и отвечала едкими фразами. Покончив с завтраком, она вообще встала и очень быстрым и решительным шагом пошла прочь. Точно также в сторону двинулась и Карата, а вот когда Джайна встала, Руди кивком головы показала ей на стул, и Джайна послушно села, хотя она не то чтобы очень хотела задерживаться, но Руди она всегда немного побаивалась и уже как-то инстинктивно выполняла ее приказы.

– Короче, разговор есть, – хмуро кивнула Руди. – Ты б жопой вертеть перед Николасом прекращала. Он на тебя вон как залип, слюни только со рта не капают, только вот он тебе, кажется, по боку, а между тем нашим ты дорогу переходишь основательно.

Джайна непонимающе уставилась на Руди. Та подозрительно скосила один глаз, а потом, когда поняла, что ее собеседница и правда не догоняет, с тяжелым вздохом начала объяснять.

– Ну, смотри. Ты пришла в устоявшийся, что б его, коллектив с какими-никакими связями. Ты тут без году неделя, тебя тут никто не ждет и многие тебе не рады – им просто посрать, есть ты или нет. Есть – ладно, нет – еще лучше. Но если ты как-то посягаешь на сложившиеся порядки или пытаешься внести изменения в устоявшуюся систему, то других это напрягает. Люди привыкли к этому дерьму, и даже несмотря на то, что это дерьмо порядочное, они его менять не хотят и вообще крайне болезненно относятся ко всяким нововведениям. Поняла? – Джайна интенсивно закивала, но скорее потому, что Руди сама по себе всегда внушала такое состояние. – Тут уже до тебя есть свои устоявшиеся связи, симпатии и антипатии. И когда ты пытаешься в них влезать, выходит как-то никак, – произнеся это, Руди снова зыркнула в сторону Джайны.

– Что я сделала, и кому это не понравилось? – наконец осторожно спросила она, не совсем понимая, за что ее отчитывает Руди. Та же только тяжело вздохнула и как-то очень долго, наверное, с полминуты вглядывалась в лицо Джайны, наверное, успев изучить ее до дыр.

– Ты реально не вдупляешь? – наконец с подозрением спросила она. – На дуру вроде не похожа.

Джайну почему-то это задело. Такое уже выходило за какие-либо рамки, и если раньше она как-то со странным обращением Руди в свой адрес мирилась, хотя оно и часто бывало ей неприятно, то теперь терпеть уже не хотела.

– Да что я такого сделала?! – вспыхнула Джайна. – Если у Мики или у кого-то есть какие-то проблемы, то почему винят меня? Николас просто хорошо ко мне относится, мы вместе работаем над стратегическим планом, скоро сдвинемся с мертвой точки и вообще за вчерашний день сделали намного больше, чем вы все здесь за все это время! – выпалила она то, что вертелось в голове, и уставилась на Руди, а саму ее заколотил страх, потому что вот так в открытую спорить с кем-то вроде Руди… Она осмелилась впервые, но вот осмелиться дальше дело как-то идти не хотело, и Джайна снова превратилась в испуганную мышку, которая боялась каждого слова в своей адрес.

Руди молчала долго. Терзала Джайну очень выразительным и тяжелым взглядом и наконец произнесла:

– Вместе работаем над стратегическим планом… М, теперь это называется так. Ну ладно, дело твое. Хочешь кружить мужику голову – дело твое, только потом не говори, что я тебя не предупреждала. Делаешь намного больше? Ну что ж, удачи, – и с этими словами она поднялась со стула, оставив совершенно обалдевшую Джайну, и тяжелой поступью двинулась куда-то в сторону, очевидно, выполнять свою работу.

Джайна же, растерянно посмотрев ей вслед и внезапно почувствовав себя какой-то одинокой, вспомнила, что ее вообще-то ждут, и чтобы не подвести и их, тут же ринулась к Николасу, Глейну и остальным.

С ними же Джайна и пробыла все оставшееся до обеда время. Удивительно, но теперь с этими людьми на порядок проще находить общий язык, казалось, они наконец-то сбросили шоры с глаз и взглянули на нее так же, как и на остальных, может быть, даже чуть выделили ее. Это было приятно. Потому что в Джайне из-за странного поведения Мики и разговора Руди поселилось очень странное чувство – ей хотелось утвердиться, показать, что она стоит больше, чем все они, что она заслуживает нормального, а не такого вот пренебрежительно-снисходительного обращения с их стороны. Здесь же ее ценили, ее таланты пришлись к месту, и Джайна наконец-то начала получать удовольствие от общения, она даже начала подшучивать, участвовать в общей беседе. Остальным, кажется, это даже пришлось по нраву, по крайней мере, Николас не отходил от нее ни на шаг, то и дело искал повода коснуться ее, приобнять за плечи. Все бы хорошо, но в голову постоянно лезли слова Руди о том, что…

Но это же неправда. Она никому не желает вредить или «рушить устоявшуюся систему» и никому «не строит глазки». Николас просто добр к ней, как Скотт, а последнего… Последнего он точно не заменит. В конце концов она здесь только потому, что, может быть, если Скотт тоже ищет ее, он заглянет именно в поселение людей и если он… Не если. Он появится. И тогда ни Николасы, ни Руди, ни Глейны – никто уже не будет иметь никакого значения. А пока его нет, Джайна должна учиться выживать – она должна показать Скотту, что сумела приспособиться без его сопровождения. И если здесь что-то кому-то не нравится… Она, в конце концов, ни в чем не виновата. Не оценили одни, оценили другие. А эти другие ей нравились гораздо больше. Поэтому Джайна блистала и не держала никаких задних мыслей в голове. Ну, почти не держала.

Все случилось, когда этого не ждал абсолютно никто. Собственно, альфа-версия плана нападения уже была почти готова, к слову, сегодня с ними не было F2, но Джайне казалось, что он не так уж нужен. Почувствовав себя комфортно в обществе людей, она перестала хвататься за этого ужасного и бесчувственного робота как за свою единственную опору. Она поняла, что лучшего собеседника, чем Николас, ей не найти – оказывается, он очень даже может понять. И она может его поддержать и успокоить. С ним ей нравилось говорить гораздо больше, чем с наводящий ужас двухметровой машиной, которая едва ли способна на сочувствие. Она благодарна F2 за помощь и за то, что не бросил ее, но теперь она справится сама. А тут еще и Николас подливал масло в огонь.