Хватка на её левом запястье пропала, и в следующий момент Иванна ощутила резкую боль в скуле; вслед за светом исчезло всё остальное.

…В себя она приходила медленно и муторно. Голова кружилась, перед глазами непонятно пульсировало, но ничего вменяемого видно не было. Левую скулу саднило. Иванна осторожно ощупала языком верхнюю челюсть; все зубы были на месте и даже не шатались. Вокруг было тихо и прохладно, воздух пах сыростью. Она ощутила, что лежит на какой-то неровной твёрдой поверхности и попробовала повернуться на бок, чтобы удобнее было исследовать округу на ощупь — раз уж зрение до сих пор не вернулось. Раздался лязг, и в следующее мгновение Иванна ощутила на запястьях ледяное железо — ощущение до боли знакомое по азкабанским воспоминаниям. Она с трудом подавила нахлынувший вал фантомных ощущений и последовавший за ним приступ клаустрофобии, принявшись внушать себе, что слепота её временная, надо только подождать.

Куда её притащили? Всё же перевернувшись на бок, Иванна стала осторожно щупать вокруг себя. Она лежала на каменном полу — это всё, что ей удалось понять. Интересно, стоит ли подать голос? Нет, наверное, лучше будет дождаться хоть какого-то прояснения ситуации — например, где она находится, и кто такой этот таинственный хозяин?

Головокружение и пульсация перед глазами выматывали. Иванна прижалась лбом к холодному камню и закрыла глаза, впрочем, от этого мало что изменилось. На какое-то время она выпала из реальности, но на какое именно — сказать было невозможно. Очнувшись — или проснувшись — она чувствовала себя немного лучше: перед глазами уже не пульсировало, а головокружение прекратилось. Немного подумав, Иванна решила попробовать перекинуться в кошку: во-первых, можно будет избавиться от кандалов (которые, она теперь ощущала, сдавливали не только запястья, но и щиколотки), во-вторых же, кошачьи чувства острее человеческих, и без зрения обойтись будет проще.

Все её планы, однако, закончились сокрушительным провалом — как Иванна ни старалась, у неё не вышло перевоплотиться ни в одного, ни, ради эксперимента, во второго своего аватара. После единственной неудавшейся попытки аппарировать она убедилась, что кандалы эти блокируют не только способности анимага, а просто-напросто лишают волшебника возможности применять магию. На несколько минут она вернулась к размышлениям на тему анимага в Азкабане, и размышления эти выходили более чем безрадостными. От мрачных дум её отвлекли голоса в отдалении. Затаив дыхание, Иванна попыталась расслышать, о чем идёт речь.

Голоса звучали знакомо. Два из них явно принадлежали её недавним знакомым, третий она, определённо, тоже когда-то слышала.

— Хозяин, я говорил ему, но он не слушал! — надрывался шепелявый.

— Но вы же сами сказали, что нужно о ней разузнать по-максимуму! — оправдывался его напарник. — Лучше вы сами всё, что нужно, спросите лично…

В присутствии «хозяина» оба чрезвычайно тщательно следили за культурой своей речи.

— Заткнитесь оба, недоумки, — ледяной голос третьего участника разговора был полон сдерживаемой ярости. — Я дал вам чёткие инструкции. Вы их не исполнили. Вы знаете, что за это полагается.

Тут же раздались два резко оборвавшихся вскрика, глухой стук и какая-то непонятная возня. Иваннна замерла, напряжённо пытаясь интерпретировать услышанное. Что это было? «Хозяин» — теперь она уже почти не сомневалась, что узнала голос Люциуса Малфоя — воспитывает нерадивых подчинённых при помощи Круциатуса? .. Обоих одновременно? Да ещё и заклятие немоты наложил? В таком случае, он действительно силён. А ведь как легко было купиться на образ высокомерного повесы, которого интересуют только светские балы да симпатичные барышни. Нет уж, стоит постоянно помнить, что Тёмный лорд не приблизил бы к себе абы кого…

Стоп. Теперь о главном — что Малфою могло понадобиться от неё? Судя по сказанному — а также по информации лавочника — выходило, что Малфой какое-то время назад вспомнил о ней и начал пытаться собирать хоть какие-то сведения. Узнав о том, что она должна появиться в Лондоне, он отправил двух охламонов следить за ней. На что рассчитывал — непонятно, ясно же, что у неё мог быть с собой портключ, и много бы они не уследили… Или они должны были незаметно оставить на ней отслеживаемую метку? Это было бы логичнее всего, но кто сказал, что здесь есть место логике? И вообще — зачем за ней следить, Драко же видел её в Хогвартсе, причём в обществе Снейпа — почему Малфой не расспросил его?

Рассудив, что столь глобальными стратегическими вопросами сейчас лучше не заниматься, Иванна принялась размышлять над тактикой поведения в ближайшее время. Что лучше — поднять шум и привлечь внимание или же затаиться и подождать? Тут она отметила внезапно возникшую тишину. Иванна затаила дыхание. Они там что, всё уже? Её ухо уловило чуть слышные хрипы, из которых она поняла, что они ещё не всё. Зазвучавший вслед за тем голос подтвердил её догадки:

— Надеюсь, это хоть немного добавит вам ума. В следующий раз будете думать, прежде чем сделать какую-нибудь глупость. Пошли вон, немедленно.

Снова невнятные шуршания и возня, удаляющиеся шаркающие шаги, звук открывшейся и закрывшейся двери. Тишина. Снова шаги — тихие и отчётливые: пять шагов, пауза, ещё пять шагов, снова пауза — и так многократно; он как будто в нетерпении или нервном расстройстве мерил шагами помещение…

Снова громыхнула дверь.

— Люциус, изволь объяснить, что всё это значит? — вопрос, заданный до боли знакомым голосом, развеял все остатки сомнений.

— Тише! — яростно зашипел Малфой. — Не надо имён.