— Знаешь, чего я до смерти боюсь? Что эта вот Завьялова подаст заявку на участие в Турнире, её выберут Чемпионом, она одержит победу, а потом мировая общественность будет на неё смотреть и думать, что мы тут все такие, — обречённо вздохнул Каркаров, потерев лицо ладонями.

— Ну и что? Они ведь будут правы, — резонно отметила Иванна. — Мы же тут действительно именно такие.

— Да, но разве обязательно так откровенно этим бахвалиться?.. — без особой надежды спросил он.

— Ой, да брось, ты же сам первый любитель травить байки про ручных медведей, играющих на балалайках и поглощающих ложками из бочонков чёрную икру под полярным сиянием, — усмехнулась она.

— Ты сравнила! — возмутился он. — Одно дело — моё сомнительное чувство юмора, а другое — такая откровенная демонстрация творящегося в голове стихийного бедствия! Собственно, поэтому я хочу, чтобы Чемпионом стал Виктор, он всё же более спокойный юноша…

— Ой, он ведь тоже там был! — сообразила Иванна.

— Команды-участницы отбыли сразу после матча, — покачал головой Каркаров. — Думаю, ничего нового мы уже ни от кого не узнаем…

__________

На всякий случай: световой (зенитный) фонарь в архитектуре — венчающая здание открытая балочная конструкция, служащая для освещения или вентиляции, или стеклянная часть кровельного покрытия, предназначенная для верхнего освещения.

========== Глава 75 ==========

27 августа — 1 сентября 1994 г.,

Дурмштранг

Вечером того же дня Ярослава через камин связалась с Иванной и сообщила, что студентка Завьялова просила передать ей, чтобы та, в свою очередь, передала господину директору, что она, Федора, всё же изобразила портрет автора давешней Тёмной Метки, и, ежели у кого возникнет желание, с творением этим уже можно ознакомиться. Иванна передала информацию Каркарову и без особой надежды потащилась вслед за ним в мастерскую театрального кружка, расположенную на втором уровне подвальных этажей под учебным крылом. Взяв у попеременно краснеющей и бледнеющей Федоры лист пергамента, Каркаров изучил его содержание, на секунду перевёл взгляд на художницу, затем обратно. Иванна сунула нос в шедевр семикурсницы и в какой-то мере поняла недоумение Каркарова: стремительные карандашные штрихи рисунка, оказавшегося скорее пейзажем, чем портретом, складывались в изображение скрючившейся за стволом старого дуба фигуры без малейшего намёка на физиономические подробности. Движение, однако, было схвачено очень живо — казалось, что герой рисунка вот-вот выпрямится и повернётся лицом к зрителю. Возвращая рисунок автору, Каркаров поблагодарил Федору за труды и с довольно саркастичной вежливостью сообщил, что к сожалению, не узнаёт изображённого персонажа, тем самым дав понять, что на этом попытки расследовать происшествие следует прекратить.

Вообще же инцидент на финале Чемпионата мира отчего-то не получил широкого резонанса в обществе. Разговор с отцом, к которому Иванна пробилась с огромным трудом ввиду его тотальной занятости, не дал ровным счётом ничего. Мирослав рассказал, что, когда он с несколькими оказавшимися поблизости коллегами из иностранных отделений Министерства Магии вмешался в творящийся беспредел, зачинщики спешно покинули место преступления, а им только оставалось, что заняться пострадавшими магглами. Без малейших усилий завербовав барышню Завьялову, Иванна дала ей задание провести разведку среди всех вернувшихся с каникул студентов и выяснить, кто был на чемпионате и что там видел. Как и ожидалось, никто ничего особенного не заметил: большинство сразу после матча отправились по домам, а из тех, кто остался, Тёмную Метку в небесах видели многие, однако часть свидетелей решили, что это чья-то неудачная шутка, остальная же часть предпочла скорее убраться в безопасное место без выяснения подробностей. Таким образом, Федора с Дорофеем (которого Иванна стала именовать исключительно Добрым Феем) оказались самыми тяжело пострадавшими в ходе инцидента лицами среди учеников и преподавателей. Впрочем, на Федоре, которая, ввиду особого подхода к технике безопасности, была регулярным и весьма нередким гостем лазарета, это нисколечко не сказалось.

Робкие попытки вызвать Василису на откровенность тоже не принесли плодов: девица упорно не желала признаваться, что именно её семейство имеет против Каркарова и имеет ли вообще; сам он на иваннины расспросы только весьма убедительно изображал незнание и советовал адресовать все вопросы непосредственно Василисе. То есть, оба только и делали, что добросовестно доводили Иванну до белого каления, так что она потихоньку начинала подумывать обратиться непосредственно к мастеру Зарецкому. С одной стороны, если рассуждать объективно, это было не её собачье дело, с другой — недомолвки порядком раздражали.

Двадцать восьмого августа, демонстративно на всех обидевшись, Иванна заперлась на кафедре Артефактологии, где провела чудесный день за изготовлением персонального двустороннего зеркала. Отчаявшись найти в своих запасах материю, хотя бы вполовину такую же эффектную, как «полуденная роса», под воздействием отчаянного порыва фантазии она сделала комбинированный сердечник в виде тонкой косички из волос гривы келпи с добавлением волос морских дев, намотанной на обломок плавника гиппокампуса. Спрятать эту громоздкую конструкцию в крышку зеркальца было непросто, так что, справившись с этим, Иванна ощутила растущее как на дрожжах самоуважение и даже некое улучшение настроения.

Завершив работы, Иванна наконец-то решилась вызвать Снейпа. Тот отозвался довольно быстро и, после взаимных приветствий, долго рассказывал Иванне всё, что думает о людях, не считающих нужным предупредить друзей и знакомых о передаче своих двусторонних зеркал третьим лицам. Иванна усилием воли отключила восприятие смысла английской речи и с удовольствием послушала его лекцию, представляя, что он декламирует сонеты Петрарки. Видя, что его порицания воспринимаются как-то неадекватно, Снейп обиженно сменил тему.

— Ладно, расскажите, как вы съездили на финал? Хорошо провели время? — спросил он с совершенно недвусмысленным намёком.

— Нас там, к сожалению, не было, но мне рассказывали, что после игры болельщики учинили знатный фейерверк. Не вы ли с друзьями постарались? — невинно поинтересовалась Иванна в ответ.

— Нет, не мы, — медленно произнёс Снейп. — Я, как и вы, на финале отсутствовал… И с лордом Малфоем я не общался, — упредил он её следующий вопрос. — Я уже три дня нахожусь в Хогвартсе, готовлюсь к новому учебному году.