Янко, с которого Адя, похоже, так и не сняла возложенных утром почётных обязанностей ответственного гонца, прибыв в апартаменты Каркарова с целью напомнить ему о необходимости открыть торжественный обед, неодобрительно зацокал языком, глядя на творящееся безобразие. Иванна с тихим хихиканьем и невнятным воркованием, заплетала в многочисленные косички волосы Каркарова, который сидел перед Иванной, обняв её ноги и положив голову к ней на колени, и, казалось, спал.

— Нет, ну, вы меня разочаровываете всё больше и больше, — возмущённо сообщил Янко. — Вы что, даже разврату не можете предаться как все нормальные люди, обязательно надо соригинальничать?

— Чего это не можем, ещё как можем, — возмутилась Иванна. — И вообще, чего ты вечно появляешься в самый подходящий момент, как старший брат, блюдущий честь сестры?

— Ой, честь твою блюсти безнадёжно поздно! — фыркнул Янко. — И вообще, ты своё художество очень вовремя затеяла. Тебе что, лавры Васьки с Катеринкой покоя не дают? Кстати, Игорь, ты там никаких речей перед торжественным обедом не должен говорить?

— Никому я ничего не должен, — не открывая глаз, зевнул Каркаров. — А что, концерт уже кончился?

— Да, у тебя минут десять — пятнадцать на то, чтобы добраться до поляны, — подтвердил Янко.

Торжественные пиры, на которых подразумевалось присутствие студентов и преподавателей в максимально полном составе, проводились на внутреннем плацу, где устанавливали ряды столов и скамьи.

— Ладно, всё-таки надо сходить, — вздохнул Каркаров, открывая глаза и поднимая голову с иванниных колен; пощупав, что творится у него на голове, он с лёгким упрёком глянул на Иванну. — «Расчесала», называется…

— Сам напросился, — показала ему язык она, принимаясь расплетать своё творение.

…Поскольку при учениках возлияний не предполагалось, в иванниной гостиной, на время отданной господам Тсучия, сразу после обеда собралась тёплая компания в составе, собственно, Дайсукэ с Анной, Иванны, Каркарова, Ади, Янко и Ярославы. Янко, чрезвычайно веселясь, пытался изобразить выражение лица, которое скроил Сальватьерра, когда его пригласили присоединиться. В течение дружеской попойки все по несколько раз успели выразить музыкантам восхищение, которое те принимали с достойной уважения скромностью. Почти незаметно для остальных Анна с Ярославой успели насмерть поругаться из-за какого-то пустяка и потом бурно помириться. Дайсукэ, находящийся в полнейшем экстазе от восторженной реакции публики, рассказывал, что готов немедленно предложить контракты почти всем музыкантам школьного оркестра, Каркаров, посмеиваясь, заявлял, что сначала детям надо дать доучиться, а потом уже тащить их в шоу-бизнес. Помимо всего прочего, уже хорошо приняв, все дружно стали обучать Дайсукэ петь «Чёрного ворона». Японец проникся мелодией и, почти моментально запомнив слова на слух, быстренько разложил партии для голосов в трёх тональностях и организовал хор изо всех присутствующих.

Расходились, по обыкновению, сильно заполночь, что удивительно — почти протрезвевшие. Иванна, спускаясь по лестнице, вдруг обнаружила, что все мысли её плотно забиты предстоящими работами по изготовлению оберегов, и спать ей вовсе неохота. Вызвав у Каркарова приступ недовольства, она потащила его в кабинет, чтобы обсудить стратегию, однако, поискав на его письменном столе, не обнаружила своих записей.

— Чёрт, я, наверное, у себя оставила, когда по справочникам в прошлый раз шарилась, — хлопнула себя по лбу она. — Я сейчас, погоди секунду.

Подгоняемая жаждой деятельности, она взлетела на свой этаж и рванула дверь, начисто забыв постучаться. Как оказалось — весьма некстати, потому как в её гостиной, перед пылающим камином на шкурах расположились господа Тсучия, донельзя эротично задрапированные в свои шёлковые халатики и чрезвычайно занятые друг другом. Атмосфера в комнате была накалена до предела, Иванна ощутила, что у неё моментально запылали щёки. Дайсукэ с Анной повернулись на звук открывшейся двери, заметили Иванну, сильнее прижались друг к другу и захихикали над её смущением.

— Прошу прощения, — выпалила она, моментально расхотев заниматься артефактами и резко захлопнув дверь; секунду подумав, она вновь сунула голову в комнату и укоризненно заметила: — Запираться надо! — впрочем, этим она вызвала лишь усиленный приступ веселья у супругов.

Возвращаясь в каркаровкские апартаменты, она ворчала себе под нос разнообразные упрёки в адрес распутных гостей, из-за которых её с трудом обретённое после утренних волнений равновесие вновь безнадёжно нарушилось.

Каркаров, который терпеливо дожидался её в кабинете, сразу же заметил, что с Иванной явно что-то не так.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он, пощупав её лоб. — Ты вся горишь.

— Тсучиев надо гнать отсюда поганой метлой, — невнятно объяснила она, уцепившись за ворот его рубашки и потянув его к столу. — Они на меня дурно влияют.

— Не знаю, не знаю, по-моему, как раз наоборот, — выразил категорическое несогласие Каркаров.

…Блистательный концерт в честь первого сентября вкупе с сообщением о Турнире Трёх Волшебников основательно взбудоражил юные умы. Старшекурсники, которым уже исполнилось семнадцать, бредили возможностью стать кандидатами в Чемпионы и уже в первый день стали из кожи вон лезть, чтобы реализовать свой шанс.