Иванна, ещё не полностью вернувшая душевное равновесие, поименовала Каркарова монстром комбинаторики, но признала эту мысль дельной и безропотно согласилась на всё. Обрадованный Каркаров торжественно пожал ей руку, сообщил, что никогда не ставил под сомнение её разумность и предложил прогуляться. Они неспешно пошли по аллеям зимнего сада, любуясь цветами; заснеженный пейзаж за стеклом в сочетании с яркими тропическими цветами вызывал ощущение нереальности. В дальнем конце сада, куда явно не доходили руки садовников, Иванна заинтересовалась бледно-голубым цветком на лохматом кусте перед зарослями бамбука. Попросив Каркарова подождать, она целеустремлённо полезла в заросли, но остановилась на полпути к цели, услышав звуки непонятной возни в бамбуке. Разобрав прерывистые вздохи, она с досадой плюнула и вернулась на аллею.

— Совсем стыд потеряли. Пойдём отсюда, некоторым, похоже, больше негде уединиться, — тихо проворчала она, потянув Каркарова обратно в цивилизацию. – Ой, кстати об уединении. Когда вернёмся — поможешь мне платье снять, это чёрт знает что, а не платье.

— Как так получается, что задание раздеть тебя звучит невиннее просьбы передать соль за обедом? — задумчиво посмотрел на неё Каркаров.

— А так, что я лично никаких двусмысленностей в текст не закладываю, — всё-таки покраснела она, отводя взгляд. — Сам запаковал — сам распакуешь. Ну и жара тут, — оправдываясь за свой румянец, буркнула она.

В зимнем саду было и впрямь довольно жарко и душно — совершенно нормальная ситуация для оранжереи. Иванна всерьёз захотела предложить накинуть тёплые мантии и выйти на улицу, в обычный заснеженный сад, так заманчиво белеющий сквозь переплёт оранжерейных стен. Она наконец вспомнила про веер, но уже не была уверена, что он спасёт. Вытащив из пучка шпильки, она распустила волосы и помассировала виски, которые в любой момент грозили разболеться.

— Кстати, нельзя ли попросить тебя перчатки снять? Одну хотя бы, пока ни с кем посторонним не нужно знакомиться. Это платье — действительно просто пыточное приспособление, — с неожиданной смесью досады и напряжения в голосе сказал вдруг Каркаров. — С тех пор, как мы здесь, меня медленно убивает невозможность нормально до тебя дотронуться, — нехотя пояснил он в ответ на Иваннин удивлённый взгляд.

— И надо было молчать? — укоризненно вздохнула Иванна; поспешно сдёрнув перчатку и взяв его за руку, она вобрала заряд напряжённости, такой сильный, что на секунду в ушах зазвенело. — Если ты на взводе, не нужно ждать неизвестно чего, я с тобой так просто, что ли, поехала?

— Спасибо, — пробормотал Каркаров. — Переоценил свою выдержку, — он прижал к губам её ладонь и застыл на несколько секунд, закрыв глаза.

Не успела Иванна как следует прочувствовать, что он находится в каком-то очень непонятном, но глубоком смятении, как он отмер, резко выдохнул и, не позволяя ей опомниться, решительно притянул к себе, обнял и зарылся лицом в её волосы. Абсолютно невинный жест смутил Иванну до спазма где-то в области солнечного сплетения. Она поспешила обнять Каркарова в ответ, чувствуя себя полностью сбитой с толку. Что предпринять, она не представляла: по всему выходило — ничего плохого с ним сейчас не происходит, но вместе с тем это состояние, когда сердце стучит где-то в горле, а голова идёт кругом и воздуха откровенно недостаёт, делало её совершенно растерянной и беспомощной.

— Когда домой выдвигаться будем? — выдавила она, чувствуя, что перебрала впечатлений, наверное, на месяц вперёд.

— Как сказать, — почти нормальным голосом отозвался Каркаров. — Час-другой, максимум третий, в крайнем случае — четвёртый. Так что, не забывай про перчатки. Впрочем, наверное, это не принципиально, я всегда готов припасть к твоему колену, — слегка отстранившись, подмигнул он.

— Королева в восхищении, — нервно хмыкнула Иванна, наконец-то восстановив дыхание.

========== Глава 47 ==========

2 января 1994 г.,

лаборатория Снейпа.

Утром второго января научная коллегия в полном составе собралась в лаборатории.

— И это, по-вашему, нормальная затравка?

Иванна рассматривала извлечённый из шкафа штангласс с таким видом, будто перед нею было ведро дохлых котят. Штангласс в этот раз использовался прозрачный, и ничто не мешало увидеть странное состояние содержимого ёмкости. Вместо ожидаемого тёмно-зелёного, почти непрозрачного раствора, в котором не должны были виднеться фрагменты экстрагируемого сырья, в штанглассе покоилось нечто, по виду более всего напоминавшее заплесневевший черносмородиновый кисель. Иванна была озадачена и слегка раздосадована. Цвет, а ещё больше — консистенция, настораживали.

Смиты, опасливо выглядывающие из-за Снейпа, на всякий случай протянули «это не мы!». Сам Снейп, доставший штангласс из шкафа, водрузивший его на стол для лучшего обозрения и отступивший назад, чтобы Иванна произвела первый осмотр, неодобрительно покосился на Смитов и шагнул обратно, ближе к столу.

— Может, так и должно быть? — совершенно антинаучно предположил он, осмотрев ёмкость.

— Угу, именно так! Это всё ваш рог! — возмущённо глянула на него Иванна.

— Во-первых, не мой, а мисс Смит, — возразил Снейп.

— Во-первых, не мой, а единорога! — запротестовала Тори. — И вообще, это был отличный порошок, наисвежайший! Единорог абсолютно здоров, если не считать небольшой деминерализации — но это на его волшебные свойства никак не влияет! Порошок собран в Новогоднюю ночь, девственницей, в одиночку! Лучшего качества найти невозможно — разве что, если бы на эту ночь полнолуние выпало.

— Можно предположение? — подняла руку, будто на уроке, Хоуп. — Может, он слишком хорош для этого опыта, порошок этот?