Но не об этом речь.

— Вы не поняли. Где мы? Вообще. И зачем?

— Где мы, кто мы, зачем мы… Так много вопросов, — Лили откинула на спину капюшон и распустила тесемки плаща, позволив ему соскользнуть на пол. Тряхнула головой, и длинные золотистые волосы рассыпались по плечам, укрывая ее не хуже сброшенной накидки. — Начнем по порядку. Где мы — это проще всего. Мы в Итериане. В мире, стоящем в основании Великого древа, в мире, который дал жизнь всем остальным мирам и с тех пор хранит их от гибели. В Дивном мире, как пишут в ваших сказках.

В услышанное Софи поверила тут же, хотя разумнее было бы предположить, что кто-то из них, она или Лили, сошел с ума. Или обе сразу.

Но нет. Итериан. Дивный мир.

И кто знает, что там с Лили, а Софи вполне в своем уме.

— Люди обычно легко принимают это, — кивнула в такт ее мыслям златовласая красавица. — Они — нередкие гости у нас, и было бы несколько проблематично, если бы пришлось годами убеждать каждого, что он не повредился рассудком, а на самом деле попал в иной мир, населенный сказочными существами.

— А вы, значит, — сказочное существо? — немного уязвленно спросила Софи, от которой не укрылась насмешка в словах собеседницы.

— Смотря, в какие сказки ты веришь. Итериан населяют дети четырех стихий. Я — альва. Рожденная землей.

Альвы, Софи это помнила, — светлые создания, хранители лесов, добрые и милосердные… Но это, как ей только что сказано, смотря, в какие сказки верить.

И все же альва. Одна из детей стихий, которых, и захочешь забыть, не забудешь…

Девушка вздрогнула, вспомнив эти слова и те, другие, последовавшие за ними. Вопрос сам собой сорвался с губ:

— А Тьен… кто?

Альва молчала.

Смотрела на нее и молчала.

Тишина между ними сделалась осязаемой, душной и вязкой. Дышать стало трудно, и Софи, дрожащими пальцами распутав тесемки, сбросила плащ.

— Ты хочешь это узнать? — спросила наконец Лили.

— Разве не за тем я здесь?

— Ты здесь, потому что я тебя привела. Но хочешь ли ты сама знать ответ?

— Да, — сказала девушка, не задумываясь, ибо начни она думать, промедли хотя бы секунду, страх перед неизвестностью победил бы, и она все отдала бы, лишь бы забыть обо всем и вернуться домой.

Домой. К Тьену. К тому, кто нужен ей, независимо от того, кто он, вор из Торговой слободы или какой-нибудь сказочный альв.

— Да, — повторила Софи уверенно.

Он нужен ей, кем бы он ни был, а значит, нечего бояться.

— Подойди, — позвала ее Лили, первой приблизившись к шару в центре зала. — Дай руку.

Помня о том, что ее прикосновения ничего хорошего не сулят, девушка опасливо отвела руки за спину.

— У нас мало времени, — укорила за нерешительность альва, — а чтобы объяснить тебе все на словах, уйдет не один час.

Софи подумала, что сейчас, должно быть, снова будет больно.

— Боль бывает разной, — тихо сказала Лили. — Но я не позволю ей стать невыносимой.

Теплые пальцы коснулись руки, погладили ласково. Этот жест не вызвал отторжения — напротив, стало спокойнее, сердце уже не пыталось выскочить из груди, проломив ребра, дыхание выровнялось, в голове прояснилось…

Но лишь до тех пор, пока альва не прижала ее ладонь к шару.

Белый камень, сначала холодный, нагрелся под рукой. Засветился… Камни не светятся, это ненормально… Но в Дивном мире иные нормы.

Зал погрузился во мрак, и на какое-то время единственным источником света оставался каменный шар. А потом…

— Нужно дотронуться до этого булыжника?

Не веря себе, Софи медленно повернула голову на голос и закусила губу, чтобы не вскрикнуть.

Тьен. Ее Тьен. Семнадцатилетний мальчишка, которого она в последний раз видела на галдящей улице рядом с врезавшимся в столб автомобилем, прихрамывая, подошел к шару и остановился. Так близко, что можно прикоснуться… И рука поймает воздух, пройдя сквозь видение прошлого…

— Да, дотронуться и вспомнить, что было вчера. Не нужно составлять мысленный отчет, просто вспомни.

Лили давала указания со стороны. Она не изменилась. Она, наверное, вообще не меняется. Только одежда другая — длинное черное платье с широкими рукавами.

И на Тьене чужой наряд — рубаха до колен, высокие кожаные сапоги… А глаза такие усталые…

— Да понял я, — он нервно дернул губой, открывая прореху в ровном ряде зубов, — не дурак.

Его ладонь коснулась камня рядом с рукой Софи, и на хранилище памяти вновь обрушилась тьма…