Ночь — время покоя.

Даже в Итериане. Даже для детей стихий.

Глупо тратить силы на вечное бодрствование, когда можно найти им более достойное применение.

Глупо отказывать себе в удовольствии, забыв о делах, видеть сны: ведь как ни прекрасен Дивный мир, с миром грез ему не сравниться.

Но случаются ночи бессонные, наполненные тревожными мыслями, воспоминаниями, шорохом книжных страниц, шумом ветра за окнами… Эхом чужих шагов и голосов. Скрежетом камня…

Арсэлис прислушивалась к каждому звуку, ловила каждую вспышку живого тепла. Сосредоточившись, она могла узнать на расстоянии любого из тех, кого встречала достаточно часто, чтобы запомнить, как выглядит сияние его ауры. Различала стихийные начала незнакомцев, пытаясь угадать, кто они и что делают в это время во владениях ее семьи… Чем только не займешься, когда твой мужчина далеко, и не получается уснуть, не слыша над ухом родного дыхания.

Чужаков флейма почувствовала, едва они появились в дальней части дворца, в том крыле, где располагались библиотека. Вернее, одного чужака и… Арсэлис неприязненно поморщилась: что понадобилось этой женщине посреди ночи в ее доме? Пусть не совсем в доме — дворец огромен и доступ ограничен лишь в личные апартаменты высочайшего семейства — но все-таки?

Шеари никогда не страдала излишним любопытством, однако тут не смогла удержаться.

Вспышкой она перенеслась на пустынную галерею. Осмотрелась, чтобы убедиться, что рядом никого больше нет. Провела рукою вдоль стен, собирая пламя светильников…

— Не спится?

Резкий порыв ветра сбил с открытой ладони огненный шар, искры рассыпались по каменным плитам и погасли.

— Как и вам, матушка, — с плохо скрываемым недовольством пробормотала застигнутая врасплох флейма.

— Чудная ночь, — усмехнулась шеари Йонела. — Отчего бы не прогуляться, не поглядеть на звезды?

— Да, звезды нынче хороши, — вынужденно согласилась Арсэлис.

— Из окон твоей спальни прекрасный вид. А здесь… немного ветрено.

Что это, как не намек на то, чтобы она убиралась восвояси?

— Я не боюсь ветра, — заупрямилась флейма.

Сильфида удивленно вскинула бровь:

— Я и не говорю, что тебе нужно его бояться. Но если интересуешься… звездами, тебе лучше возвратиться в свои покои.

«Холгер вернулся», — поняла, прислушавшись к себе, Арсэлис.

Свекровь отсылала ее не просто так: старая шеари знала что-то, но не желала объяснять, оставив это сыну. Если тот сочтет нужным.

— Доброй ночи, матушка, — поклонилась флейма, прощаясь.

— Доброй, — повторила Йонела задумчиво. — Пусть она будет доброй.

Люди слабы.

Лили ни на миг не забывала об этом, придерживая за плечи погрузившуюся в пучину чужой памяти девушку.

Альва не раз видела то, на что смотрела сейчас Софи. Переживала вместе с Этьеном первое перевоплощение и первый бой с пустотой. Помнила каждую промелькнувшую в его голове мысль. Но возможно, маленькая цветочница сумеет рассмотреть и почувствовать что-то новое, что-то адресованное только ей. Случайный образ, слово…

Решив, что девушка узнала уже достаточно, Лили осторожно оттащила ее от камня-хранителя. Не позволив тут же упасть, усадила на брошенный на пол плащ. Опустилась рядом, притянула к себе и обняла, стерла пальцами слезы со щек, коснулась губами дергающейся жилки на виске…

Люди слабы.

Телом. Разумом.

Нужно время, чтобы полученные знания улеглись в маленькой головке. Чтобы незнакомые слова, наполнились смыслом, и история жизни, рождения и перерождения третьего шеара Итериана перестала казаться чем-то невероятным.

А вслед за знанием придет осознание.

— Он был здесь лишь один раз, — сказала альва, почувствовав, что девушка уже в состоянии понять ее. — Мы храним свою память так же, как и вы: в книгах, в записях. Подобные свидетельства очевидцев нужны, как подтверждение. В твоем мире люди уже начали использовать в этих же целях киносъемку… Но память шеаров содержит слишком много информации…

— Шеар, — прошептала Софи.

Новое слово. Чуждое. Горькое.

— Шеар, — повторила Лили. — Господин для стихийников и слуга для стихий.

Девушка медленно отстранилась от нее. Села прямо, обратив взор к белому шару. Вздрогнула, словно снова перенеслась к дышащему пустотой разрыву.

— Девять лет, — проговорила она тихо. — И каждый день — так?

— Нет. Только первые годы. Потом… было другое.

— Что? — Софи обернулась к альве, потом — на шар. — Там есть еще?

— Да, — дочь земли не видела смысла лгать. — Кто-то из отряда приходил сюда время от времени, чтобы оставить отчет.

— Мне можно будет… опять?