Шрифт:
— Категорически запрещено вытаскивать погибших!
— А мы на хитрость пройдем в шахту и выдадим Черницына на-гора. Сегодня будут закрывать перемычкой опасные места в шахте, и мы спустимся под видом рабочих, — прошептал Сошников на ухо Ромашкевичу.
Устанавливать перемычка в виду опасности газового отравления было разрешено не далее пяти метров от свежей струи воздуха.
Чтобы задержать рабочих на подземном рудничном дворе, Ромашкевич в шахтном здании при погрузке в клети спрятал у ствола их топоры.
Вышли на горизонте двести двадцать.
— Давайте инструменты проверим? — предложил Ромашкевич.
— Топоров не хватает! — крикнул вдруг один из рабочих.
Пока посылали людей на поверхность за топорами, Ромашкевич и Сошников незаметно ушли в штрек. На обоих были респираторы с мундштучными приспособлениями и аккумуляторные лампы системы Фейлендорфа.
Быстро шли по штреку.
— Вот он! — крикнул Ромашкевич.
И Сошников, выставив лампочку, увидал перед собой человека. Он лежал вниз лицом, головой к забою, правая рука его подвернулась, а левая вытянулась вдоль туловища. Это и был Черницын. Около него валялась аккумуляторная лампочка. Она еще тлела слабым накалом. На спине Черницына громоздился респиратор и мундштук был выброшен изо рта. Сошников взял Черницына под правую руку, а Ромашкевич — под левую. Подняли они мертвого начальника и с трудом поволокли по штреку.
Правую руку мертвеца никак нельзя было разогнуть, чтобы снять его тяжелый респиратор.
— Срежем аппарат, легче будет вести, — предложил Сошников, достал нож и срезал ремень.
Аппарат грохнулся о-земь.
Партия рабочих все еще стояла у ствола на подземном рудничном дворе в ожидании топоров.
— Человека несут! — крикнул один из людей и дернул вдруг рукоять, вызывая клеть на горизонт двести двадцать.
Не успели еще Черницына вынести на рудничный двор, как уж все люди вместе с техником были на поверхности.
— Что случилось? — спросил их в шахтном здании встревоженный рукоятчик.
— А там на горизонте двести двадцать еще человек задохнулся.
— Кто такой?
Не знаем.
— Его сейчас выдадут на-гора.
И, действительно, скоро с горизонта двести двадцать запросили клеть,
VII
На горно-спасательной станции имени инженера Черницына, построенной рабочей властью в советской Горловке, шла подготовка ответственников.
Забойщики, коногоны, крепильщики, каждый шахтер, имевший не менее пяти лет подземного стажа, слушали здесь лекции, готовясь выйти в горные техники узкой специальности.
Энергично, и бодро глядел со стены портрет горного инженера Черницына, которого мертвым выдали на поверхность из шахты, где он боролся за жизнь людей и нашел для себя смерть.
Покрытый зеленым чехлом в углу зала стоял скелет безызвестного человека. На ослепительно белой стене висела картина. На ней были изображены на носилках полувысохшие трупы Холостова и Петренко, пытавшихся спасти шахтеров горловского рудника от выпалов.
Под стеклом шкафа стояли из’еденные временем и подземным пожаром респираторы. И пой одним из них была коротенькая надпись: «Аппарат, с которым погиб на шахте номер один в Горловке 27 февраля 1917 года инструктор Макеевской центральной спасательной станции Петренко. Труп и респиратор извлечены в июне 1923 года».
В следующей клетке шкафа стоял респиратор молодого инженера Холостова и его лампа. Шесть с лишним лет в пласте Толстый номер два пролежали респираторы и их бесстрашные герои-хозяева, в отравленных газом штреках, засыпанные оплавившимся от огня углем. Пласт после взрыва газа горел долгое время, и туда не заглядывали люди. Перемычки закрыли, изолировав мертвецов от живых.
— Когда мы их нашли в шахте, — рассказывали спасатели, — то от окиси углерода они были как копченые…
А в новой химической лаборатории Горловской спасательной станции имени инженера Черницына теперь делают анализ рудничного воздуха и газов — предупреждают взрывы.
Словно солдаты на часах стоят сотни стеклянных приборов, исследовавших газ, оберегая шахтера от смертельных выпалов.
В другом помещении станции испытывают на станке рудничный канат, пробуя каждую его проволоку в отдельности. Пробуют ее на изгиб и разрыв. Пятьсот девяносто кило выдерживает на разрыв тонкая проволока каната.
В искусственной шахте спасатели станции в часы учебы достают из штреков и ходков мнимо умерших людей и оживляют их особыми аппаратами.
Силач — рабочий Сошников, — начальник Горловской станции.
Это удивительное здание построено в 1924 году в память погибших рабочих при катастрофе на шахте номер первый Горловского рудника.
Здесь обучают шахтеров горно-спасательному делу.
Здесь готовят телохранителей шахтера. Учат бороться с выпалами и завалами.
Учат беречь рабочую жизнь…