— Ты с нами?

— Нет, — прозвучал короткий флегматичный ответ, и мы с моим Зефирным Принцем пошуршали вниз. «Нет», значит… Ну и ладно, ну и правильно…

Юлька должна была ждать нас с Бёздеем у подъезда — ради этого она ускакала из дома аж в половине шестого, а потому, обнаружив на лавочке мирно болтавшую Греллю и молча внимавшего ей Бёздея, явно погруженного в раздумья, мы ничуть не удивились и пошлепали к магазину. Жара, духота, выхлопные газы, вяло плетущиеся прохожие, сваренные вкрутую летним зноем, и ленивые коты, развалившиеся на подоконниках четырехэтажных зданий, — вот все, что сопровождало нас в пути. Ах да, забыла упомянуть редко понатыканные тополя напротив домов, произраставшие между тротуаром и проезжей частью, по которой практически не сновали машины. Да, городок у нас маленький, тихий, по некоторым улочкам машина если один раз в час прокатится — уже событие…

— Найт, мороженое будешь? — вяло спросила я, когда мы достигли пункта назначения в виде продовольственного магазина.

— Да, — кивнул мой очаровательный ломтик зефира. Или пастилы? Она тоже белая бывает. Повысить его в звании, что ли?.. Хотя нет, пастила женского рода, а он все же Принц, а не Принцесса.

— Какое?

— Как в тот раз.

Ого! Риверу пришлось по душе мое любимое лакомство! Живем, господа! У нас с Юлькой появился единомышленник в вопросе охлаждения организма летом на улице…

— Круто, — кивнула я, и мы заползли в магазин.

Малюсенькое помещение характеризовалось кафельным полом, на котором зимой не поскользнулся бы только Евгений Плющенко и его собратья-фигуристы с титулами чемпионов мира, и прилавками вдоль трех стен, исключая ту, что содержала в себе дверной проем. За прилавками томились две тетеньки-продавщицы неопределенного наукой возраста в застиранных синих фартуках во все пузо и с белой наколкой в стиле «Я буфетчица восьмидесятых» в волосах. Также, ради полноты картины, стоит упомянуть засиженный мухами потолок и люминесцентные лампы, с которых свисали ленты-мухоловки, облепленные этими самыми мухами. Не самое, скажем прямо, приятное оформление для продовольственного магазина — мухи на липкой ленте, но не будем придираться: главное, здесь можно было затариться продуктами первой необходимости. За предметами роскоши а-ля «икра черная, икра красная, икра заморская, баклажанная» пришлось бы топать куда подальше, но кусок докторской колбасы и «ножки Буша», они же — «ножки куриные», здесь приобрести можно было. Прошерстив прилавки взглядом, мы с Ниаром подошли к прилавку слева, и я обратилась к продавщице, столь щедро смазавшей фейс косметикой, что возраст ее определялся в районе «от тридцати пяти до пятидесяти, с огромными допусками»:

— Здравствуйте, нам килограмм «докторской», полкило салями, котлеты «по-киевски», семьсот грамм сыра «Российский» и окорочок.

— Здравствуй-здравствуй, — кивнула продавщица с бейджиком «Мария», оповещавшим народ о части ее паспортных данных. — Давненько ты не заглядывала…

Она утекла выуживать из прилавка, он же — холодильник, колбасу, а я пояснила:

— Да как-то не получалось прийти: уже две недели в других магазинах затариваюсь после прогулки.

— А ты все с той зеленоволосой девушкой гуляешь? — вопросила вторая продавщица — брюнетка в возрасте «от сорока и старше».

— Да, конечно. Она же моя подруга, — кивнула я. Вам кажется странным, что я так мило болтаю с продавщицами? Не удивляйтесь. Я в этом магазине затариваюсь с момента его появления на свет Божий, то есть около семи лет, причем продавщица по имени «Мария» работает в нем уже, почитай, года четыре, так что я с ней знакома неплохо, как и Юля. Брюнетка по имени Екатерина тянет лямку здесь около полугода, и ее я тоже неплохо знаю, но с Юлей у них отношения, мягко говоря, неприязненные: Греллю же хлебом не корми — дай приколоться, а дамочки эти — существа довольно обидчивые, вот и получается, что я с ними вроде как общаюсь, а Юлька предпочитает, пока я затариваюсь, шлындрать по помещению магазина и отпускать язвительные комментарии в адрес всего подряд: товара, продавщиц, покупателей и самого магазина, включая мебель и оформление прилавков.

— Эх, подруга — это хорошо, — улыбнулась моя тезка. — А друг — еще лучше. Это твой парень?

Я хотела уже было сказать: «Нет, с чего вы взяли», — как вдруг вмешался Ривер и ляпнул:

— Да.

Я опешила, но виду не подала. Интересно, зачем это Ниару? Он просто так ничего не делает, значит, смысл есть. Но где? Я его в упор не вижу…

— Познакомишь нас? — вопросила Екатерина у меня, улыбаясь во все тридцать два зуба и сверкая золотыми коронками на четвертом левом нижнем и пятом верхнем правом.

— Конечно, это Ниар, — кивнула я.

— Очень приятно, — кивнул «мой парень». Он пытается быть вежливым? И тут он вопросил блондинистую продавщицу, резво пилившую колбасу: — Вы Машина тёзка? Я из Англии, не очень хорошо разбираюсь в русских именах.

Что за жуть, Ривер? Ты что курил? Или пил. Или колол…

— Да, тёзка, — разулыбалась продавщица. — И надолго ты из Англии приехал? Ничего, что я на «ты»? Тебе же лет шестнадцать всего?..

— Мне восемнадцать, но я не против, — ответил Ривер, начиная наматывать волосы на палец. Интересно, о чем он думает? И что ему надо от деятелей товарно-рыночной промышленности? — А насчет времени еще не определился. А Вы давно здесь работаете?

— Ой, давно! Четыре года, почитай как! — кивнула Мария. — Кстати, нам новый сыр завезли — «Маскарпоне». Раньше его отказывались поставлять, дорогой больно, а сейчас привезли. Пробовал? В Англии, вроде, он популярный…

— Пробовал, — кивнул Найт. — Он очень вкусный. Маша, купим?

Я кивнула, а Ривер продолжил пытать мое любопытство, ведя диалог с продавщицей, завешивавшей «докторскую» колбасу:

— И как работа? Спокойная?

— Да прямо! — фыркнула Екатерина. — Нервы на нервах: то один посетитель чем-то недоволен, то другой, то алкаши завалятся, то подростки хулиганят…