— А то! — хмыкнула я и решила побыть искренней. Надо же иногда Царям с холопами по душам беседовать? Чтоб те себя ущербными не чувствовали, ага… Посему я похлопала правой дланью по берёзе и продолжила:

— Садись, нечего столб на Тверской изображать. Мне не нравится, когда слуг к рабам приравнивают, потому как у каждого есть право голоса. Как и у Царя есть право зарубить желания холопа на корню, хе-хе!

Я усмехнулась, а Фаустус поправил очки и всё же опустился на дерево, правда, подальше от меня. Повисла тишина. Дворецкий всячески пытался сделать вид, что его тут нет, а мне почему-то захотелось с ним поболтать. Злость прошла, извиняться за срыв я не собиралась, на тему их прихода говорить не тянуло, а затрагивать темы, демону неприятные (вроде его очков или вражды с Михаэлисом), мне не позволяли остатки совести. Потому я мучилась, пытаясь придумать тему для разговора, и, не находя таковой, готова была начать пытать демонюку страшенную по поводу любого бреда, начиная от его отношения к современной попсе и заканчивая любимыми видами спорта. Да, у меня плохо с фантазией. Но мне простительно. Я вроде как после шока, ага.

Так ничего дельного и не придумав, я решила озадачить теоретического собеседника тем, что в голову пришло:

— Клод, а тебе что, совсем ни есть, ни спать не нужно? А как же протеины, белки, углеводы? Откуда их брать организму? И мозг ведь, не отдыхая, не может обработать информацию, полученную за день.

Демон аж обернулся и меня, гениальную, взглядом одарил. Совет: если хотите удивить человека без эмоций, говорите ему всё, что думаете.

— Энергию мы получаем от душ, которые поглощаем, — наконец переварив мою «тупость», соизволил ответить дворецкий. — Потому нам не нужны другие питательные вещества. У демонов иное строение организма. Мы даже чувствуем вкус не так, как смертные. Потому и сон нам не нужен.

— А вы хоть дышите? — озадачилась я и снова вогнала демона в шок. У него это в глазах читалось.

— Да, мы не сможем выжить под водой — захлебнёмся, — кивнул он, а взгляд стал вдруг каким-то подозрительно снисходительным. Вроде как «дитятко передо мной неразумное, придётся пояснять, как портянки на ноги наматывать».

— Однако дыхание задерживать мы можем на более долгий срок, чем смертные.

— А сердце у вас есть?

— Да.

А вот меня пробило на «хи-хи». Уж больно у строгого викторианского дворецкого, сидевшего на поваленной берёзе, смешное выражение лица было. Ему только таблички «вечный фейспалм» над головой не хватало, право слово! А потому я расхохоталась и, шандарахнув Клода по спине кулаком, заявила:

— Да не переживай, я не совсем идиотка! Просто вот скажи, ты если новую форму жизни, ранее тебе неведомую, увидишь, поинтересуешься, как её организм устроен?

— Я бы предпочёл её препарировать, а не расспрашивать, — разоткровенничался демон. Ожидаемая позиция, что сказать? А вот то, что он её озвучил — нежданчик!

— Но не могу же я тебя под нож пустить? — усмехнулась я и, тут же сделав серьёзную гримасу, протянула: — Хотяяя…

Фаустус на секунду поджал губы, а брови устремились к переносице, но он тут же взял себя в руки. Я же, довольная реакцией, завершила фразу:

— Некоторых из вас не жалко и под нож. Особенно смешливых, гормонами перенасыщенных и бессовестных.

— Демонам не положено быть излишне совестливыми, — умудрился, похоже, пошутить Клод. Почему «похоже»? Да потому, что сказано это было с абсолютно серьёзным видом!

— О да, и это мне в вас нравится, — кивнула я. — Однако перебор в наглости — тоже не фунт изюма. Не люблю я приказывать, понимаешь? Командовать обожаю, но только если знаю, что холоп мне и возразить может, и революцию устроить. А тех, кто сам себя безмолвной инфузорией делает, я не переношу! И потому ненавижу приказывать, ведь приказ может выполнить только раб или та самая инфузория, что в принципе недалеко ушло. Солдат я в расчёт не беру — там ситуация другая, да и они могут восстание поднять, кстати. Понимаешь?

Клод молчал секунд пять, сверля меня немигающим взглядом медовых глаз, которые, помнится, временами алыми становились, стоило лишь демону натуру свою тёмную проявить. А затем он едва заметно кивнул и спросил:

— Значит, абсолютное подчинение Вам претит?

— Не совсем, — вздохнула я, понимая замешательство дворецкого. Моя логика настолько сурова, что порой её не понять даже мне самой! — Я люблю командовать, люблю организовывать людей на действия, люблю, когда всё идет по моему плану. Но ненавижу, когда человек молчит, если не согласен с моими планами и видит их огрехи. Я хоть и Царь, но даже Цари могут порой от недосыпа накосячить. Так что, если мои падаваны видят косяки, аргументированные, разумные возражения приветствуются. Хотя ошибаться мне и неохота.

Я сумела разложить по полочкам свою любовь к командованию! Аве мне! А вот Фаустус моих восторгов не разделял и впал в раздумья. Поглазев на меня, как на Мону Лизу, ещё с минуту, он, наконец, кивнул, причём явно не для отмазки. Ведь в следующую секунду дворецкий заявил:

— Тогда я бы осмелился попросить Вас обработать раны. Либо дома, либо здесь — я могу сходить в аптеку за всем необходимым.

— Домой не хочу, — поморщилась я. — Там эти придурки малохольные… Вот чего этому смешливому старцу понадобилось на рожон лезть?

Крик души. Спасайся, кто может…

— Гробовщика сложно понять — его мотивы не укладываются в стандартную схему деятельности и моральных ценностей жнецов, — одарили меня ничего не проясняющим ответом. Короче, это всё можно перевести как: «А пёс его знает, какая шлея этому психу под хвост попала!»

— Надеюсь, он не навлечёт на нас гнев полиции, — поморщилась я. — А то неохота в тюрьму переезжать, знаешь ли.

— Полагаю, он не допустит подобного развития событий, — попытался успокоить меня демон. Ну а «благодаря» расе, подбадривание у него вышло оригинальным: — Ведь из колонии сложно будет перенести Вас в прошлое, а ему невыгодно терять время.