Нехотя выбравшись из мягонькой, уютненькой постельки, я заправила её, не забывая зевать и потягиваться, накинула длинный, в пол, халат и отправилась в душ. По дороге мне никто не встретился, зато на кухне виднелись силуэты двух трудившихся, как пчёлки, демонюк. О, эти с самого утра решили меня ублажить. Молодцы, похвальное стремление! У меня ведь уже от одних ароматов, с кухни доносившихся, слюнки потекли, что же будет, когда я за стол сяду? Так, Осипова, хватит мечтать! У тебя в планах душ! Кстати, о нём. Титаническим усилием воли подавив желание заглянуть на кухню, я вломилась в ванную комнату, находившуюся рядом с источником дивных ароматов, и, заперев дверь, быстренько полезла в душевую. Так как мой батюшка и его вторая жена были ценителями прогресса и функциональности, у нас есть и ванна, чугунная, допотопная, эмалированная, которой никто не пользуется, и душевая кабина, которую по жизни все предпочитают её соседке-лоханке с облезлой эмалью. Также в данном помещении можно обнаружить раковину, зеркало в кованой раме и стиральную машину, которую вчера нагло проигнорировал Себастьян, решивший «вспомнить молодость» и стиравший мои простыни прямо в ванне. Вот! Теперь я знаю её истинное назначение! Это всего лишь корыто.

Наслаждаясь прикосновениями горячих струек, бежавших по телу, я вдыхала обжигающий пар, старательно укутывавший тело мутной пеленой, и думала о том, куда же меня закинут в первый раз. Вероятность того, что именно сегодня меня ожидала Первая Подляна Вселенского Масштаба от гостей недорогих, была крайне высока. Вариантов пункта назначения было пруд пруди, и выбрать что-то одно я просто не могла, ведь эти гадские аномалии даже намёков не давали! А посему, приняв душ, я забросила бесплодные попытки поработать Вангой и выползла из кабинки. Быстро умывшись, собрав волосы в тугой «хвост» и нацарапав на запотевшем зеркале дразнящийся смайлик, я напялила свою любимую рабочую «униформу», а точнее, свободные серые брюки и строгую белую блузу с отложным воротником, который характеризовался острыми углами и большими размерами. Вот так вот, изгнав из разума остатки сна и приготовившись к трудовым подвигам, я выплыла в коридор и направила стопы свои на кухню — к дивным ароматам свежей выпечки и мозговыносу от собственных холопов, на полставки пахавших палачами.

Собственно, как и ожидалось, демоны обнаружились на кухне, но кроме них там никого не было. Интересно, жнецы ещё спят или уже разбрелись по локациям? Скоро узнаю… Ну а пока передо мной были их враги. Себастьян, одетый в новый тёмно-серый костюм и зачем-то напяливший свои эпичные белые перчатки, сидел на корточках рядом с плитой и вглядывался в тёмное стекло духовки, то ли ища в нём смысл жизни, то ли пытаясь разглядеть, не подгорел ли его шедевр кулинарного искусства. Клод же, стоявший у стола, спиной к двери, активно что-то шинковал, причём он тоже соизволил сменить наряд, и сейчас напоминал исполнительного банковского служащего, а не демона и уж тем более — не дворецкого. Как только я шагнула в царство дивных ароматов и жары, порождённой работавшей плитой, на которой ещё и жарили что-то, демонюки хором изрекли: «Доброе утро, госпожа».

— И вам не хворать, — хмыкнула я и, подойдя к плите, врубила висевшую над ней вытяжку. Себастьян, успевший подняться на ноги, вскинул бровь, но промолчал. То ли не хотел идиотом показаться, то ли решил, что у хозяйки не стоит уточнять о причинах её поступков. Но у меня было отличное настроение, а потому я соизволила пояснить сама:

— Чтобы смог уходил, вытяжку надо включать. Ты же жаришь чего-то, значит, опять жир на потолке осядет. Да и ароматы пусть уматывают, а то сейчас толпа на них набежит, а я тишину люблю.

— Как пожелаете, — ответил он, а я уселась на своё любимое место у окна и поинтересовалась у Клода:

— Скажи-ка, друг мой Фаустус, а всё ли барахлишко ты мне прикупил вчера?

— Конечно, — кивнул мой личный помощник. — Все покупки находятся в гостиной.

— Со жнецами вместе? — усмехнулась я, глядя на то, как демон методично превращает овощи в салат. Кстати, он снял перчатки, в отличие от Михаэлиса, и это породило новую неприятность — ногти у демона были абсолютно чёрными. И что делать?..

— Спирс ушёл вчера вечером, — отрапортовал Клод, не глядя на меня. — Нокс с раннего утра отправился на свидание, Гробовщик и Грелль ночуют у Вашей подруги, Серых.

— Как так? — отнюдь не немного прифигела я, воззрившись на пофигистичную мордаху демона и даже забыв о его когтях. Дина что, мазохистка, что ли, этих психов к себе тащить?

— Ваш брат уговорил её приютить господина Сатклиффа, — пояснил мужчина, откладывая нож и начиная заправлять салат. — Причём самого жнеца он поставил в почти безвыходное положение, сказав, что если тот не уйдёт наверх, он сам туда отправится. А оставить Вашего брата наедине с его подругой господин Сатклифф не осмелился. Гробовщика же Ваша подруга позвала к себе по собственной инициативе.

— Спелись, блин, — проворчала я и встряхнулась. Динка всегда странной была и эксцентричной, так что, наверное, не так уж и удивительно, что она прикипела душой к этому моральному извращенцу в странной шапке. Хотя, учитывая, что Гробовщик до ужаса умён, а Динка любит учиться, они могли спеться именно на этой почве…

Ответом меня не удостоили, да он и не требовался. Я же, вернувшись к наблюдению за руками Клода, вновь наткнулась взглядом на безобразие в виде чёрных когтей. Повторюсь: и что с этим делать?! Образ банкира они рушили на корню…

— Клод, — краем глаза покосившись на Михаэлиса, крутившегося у плиты, решила озадачить своими опасениями помощника наглая я, — а у всех демонов ногти чёрные?

— Да, — кивнул Фаустус и посмотрел на меня всё тем же снисходительным взглядом, что и в нарко-парке.

— А как бы нам их обесцветить?

Фаустус замер, Михаэлис прыснул в кулак, а я надулась. Ну вот, решишь доброе дело сделать — тебя засмеют и за дурака посчитают. Есть в мире справедливость? Скрестив руки на груди, я фыркнула и, оперевшись спиной о спинку стула, уточнила: