— Спасибо, Катя-сан, — пробормотал Савада. — Правда, я не понял, почему ты так разозлилась на это слово. Если честно, я вообще последние фразы несколько… Хм…

— Савада-сан, — тяжко вздохнула я, — ты прости Машу, она не со зла. Просто ее иногда заносит, и она на жаргоне говорить начинает. Так что вряд ли ты это мог понять.

Я почесала нос, прикидывая, могли ли шинигами впихнуть в голову мафии знания сленга и жаргонизмов: технически могли, наверное, вроде как сила внушения и промывание мозгов посредством убиения логики и сознания мухобойкой позволяет. А вот практически — сомневаюсь, хотя молодежный сленг парни, вроде, знали.

— Ясно, — пробормотал Тсуна. — Итадакимас.

— Итадакимас! — поддержали его Ямомото, Рёхей, Дино и Гокудера — как же он боссу не ответит? Бьякуран лишь вновь разулыбался и сощурил глаза, а Мукуро как сидел с загадочным видом нашкодившего, но довольного собой кошака, так и продолжал сидеть.

— Маш, так они останутся? — тихо спросила я сестру. — Дадим им шанс?

— Да фиг с ними. Пусть остаются! — фыркнула она, приходя в свое обычное боевое состояние. — Но сломают что-нибудь или еще как работать помешают — кирдык им всем. Сама лично пинками выгоню, и пусть Ленина изображают, шалаш им в помощь!

— Мы всё поняли. Мы постараемся не мешать вашей работе, — быстро сказал Тсуна.

— И не курите у загонов, — внес свою копеечку Игорь.

— Конечно, — кивнул Тсунаёши. — Гокудера, не кури рядом с животными, хорошо?

— Но, Джудайме!.. — возбухнул наш Мальчик-Никотин. Мальчиком-Динамитом я его теперь звать не буду, ибо, кажись, после Машкиных слов Джудайме у него бомбочки реквизирует, бугага!

— Гокудера… — нахмурился Тсуна, и Маня фыркнула.

— Значит, ты у них всё же старший, — выдала она. — Ладно. Давай перетрем… — «о деле поговорим». Опять ее заносит.

— Маш! — пробормотала я, и она, поморщившись, продолжила:

— Короче. Как тебя зовут, скажи еще раз?

— Савада Тсунаёши, — спокойно ответил Тсуна. Фигею я с него — какой он доброжелательный и мирный… Вот бы всем им так, а! Но нет — мафиози с собственного босса пример брать не желают. Печалька…

— О’кей. Савада-сан, да? — кивнула Маша, и парень, удивленно на нее воззрившись, тоже кивнул. Не ожидал подобной вежливости от этого ходячего словаря блатных словечек? Хорошо, что ты не знаешь, почему она так вежлива, бугага!

— Лады, — продолжала Маня. — Короче, мы вас кормим, поим, даем крышу. На этом всё. Если надо что-то еще, сами зарабатывайте. По ферме, я так понимаю, вас просить помочь бесполезно: вон, ручки какие — в жизни ничего тяжелее банковской карточки не поднимали, видать. Ну, кроме этих двоих, — она кивнула на перебинтованные ласты Рёхея и покрытые мозолями лапки Ямамото. — Да и стулья пока перли, чуть носом полы не вспахали. Но если на ферме будут трудные времена — договоримся сразу — вы в деле. Поможете, чем сможете. Ясно?

— Хорошо, — кивнул Тсуна, а Хаято закатил глаза и явно мысленно взвыл, но только мысленно, ибо перечить Джудайме, как истинная правая его конечность, он не мог. Ему бы Джи не простил, ага… И являлся бы в еженощных кошмарах, хе-хе!

— Отлично, договорились, — хмыкнула Маня, а Лена, доев лазанью, встала и, ни слова не говоря, слиняла из кухни, шваркнув тарелку в раковину. Мы с сеструнделем на это внимания не обратили, ибо привыкшие, а вот парни явно озадачились, и Ямамото с Рёхеем даже проводили Ленусика удивленными взглядами, а вот Тсуна и рад бы, да сверлил столешницу взглядом, отчаянно стараясь держать себя в руках и не впадать в панику.

— Но если что сломаете или животным навредите — каюк вам, пришельцы, — завершила Мариша и протянула Тсунаёши правую лапку для рукопожатия, встав из-за стола.

Савада, аки истинный босс и джентльмен, последовал ее примеру и тоже поднялся, а затем, скромно улыбнувшись, пожал протянутую длань моего сестренция. Ну всё, кажись, у нас перемирие! Аллилуйя! Слава Ордену Феникса, дынным булочкам и вере в то, что Санта-Барбара может быть «заточена» в сто серий, как в темницу!

— Ну вот, — усмехнулась Маня. — Договорились. Обманешь — пеняй на себя. Кстати, это все твои люди?

— Нет, есть еще четверо, — нахмурился Десятый Вонгола, усаживаясь по примеру моей сеструхи.

— Ну, короче, передашь им правила, — отмахнулась та, быстро дожевывая лазанью.

Народ последовал ее примеру, и вскоре тарелки сияли первозданной чистотой, а я разливала этим гаврикам чай. Неожиданно мимо меня пролетела огроменная муха. Я поставила чашки на стол и начала от нее отмахиваться, но толку не было — она упорно кружила возле меня и не хотела отставать. Я заподозрила неладное, и буквально через секунду после того, как я в очередной раз махнула лапкой, раздались сразу пять вскриков разной степени возмущенности.