– Палка крепкая, не переживай.
– Польщенный похвалой Платоныч любовно коснулся трости.
– Вся длинная часть из вишни, на ее конце - титановая трубка с резиновым "набалдашником". Внутри трубки есть резьба. В нее можно навернуть при необходимости вот это, - он достал из "бардачка"две титановые треугольные пирамидки, удлиненные, высотой примерно 15 см и тоже с резьбой в основании.
– Это нужно положить в какую-нибудь фабричную коробку с толстой фольгой... Таможня "даст добро"!
– старый "морской волк" имел опыт мелкой контрабанды.
– Эх, бывало я этой принцессе - он посмотрел на Ирину, - когда ей годика не было, привозил ей из "загранки" коробки с молочной смесью, добрые такие коробки с фольгой...

– Почему же, Ирина, вы не всосали с молоком Платоныча любви к буржуазному "шопингу"?
– улыбнулся Андрей.

Та засмеялась в ответ.

– С ручкой пришлось повозиться, чтобы придать форму по рисунку. Вымачивал, под прессом высушивал... На конце ручки тоже титановая трубка с теми же... "трансформерами", - закончил моряк-умелец.

Вещь была очень качественная и даже стильная. Титановые части были с красивым рисунком гравировки, деревянные - покрыты темно-вишневым лаком, подпаленные тоже художественно, с помощью паяльника. Андрей пожал руку мужчине, искренне поблагодарил, Иришка погладила Платоныча по жесткой седой щетине затылка.

Но вот предназначение этого предмета Андрей не очень понимал. Явно двойное. С одной стороны - это некая опора и орудие. И даже оружие. С другой - это "скипетр фараона". Но что вкладывала в эту форму египетская эзотерическая традиция, он не помнил.

– Сорвешь колосок - найдешь тропинку в поле. Возьмешь посох- уйдешь по горной тропе, - вдруг проговорил Андрей.

– Вы что, увлекаетесь японской поэзией - хокку?
– удивилась Ирина.
– Какой прелестный стих, где-то я слышала его.

– Да нет, это у меня само как-то сейчас... сочинилось - задумчиво сказал Андрей.

– Эх, к вашим талантам добавить европейские наряды - это что-то!
– А вот как вас подстричь - я знаю! Тут могу помочь.
– Там на юге жарко.

Андрей промолчал. Он смотрел рассеяно в окно и о чем-то размышлял. О чём? О пальчиках?

А вот и Нева! Мост Александра Невского, улица Марата, Гороховая и , наконец, Садовая. У Андрея защемило сердце. Сколько воспоминаний... Даже запах той белой ночи, того мокрого асфальта он отчетливо помнил! У него была отличная память... Вспомнил жену. Когда он, бывало, в приподнятом настроении заговаривал с ней о тех счастливых местах, минутах их первых радостных супружеских лет, его обжигала та непамятливость, а порой раздражительность, на которые он натыкался... А у него вот отличная, просто такая память - на двоих хватит!

Платоныч заехал в Мучной переулок. Опять кольнуло. Совпадение? Знак? Они с женой снимали здесь комнату в их медовый месяц. Нет, медовую неделю.

Остановились, вышли, выгрузили багаж.

– Платоныч, дорогой, отвези эту сумку с банками сестрёнке домой, ключи у тебя есть. Да, Андрей Петрович, положите, пожалуйста, в сумку вашу повесть. А мы с "командировочным" зайдем ненадолго к маме, потом в парикмахерскую, потом я к подружке, Андрей Петрович - на задание. Я ночую у сестры, завтра утром заберешь сначала "родственника" отсюда, потом нас с Верой, увезешь в аэропорт, ну, а потом домой, в усадьбу. Да, и не забудь, что бабуля просила привезти булочки с маком, и...

– Да все я помню! Все будет четко, по-флотски. Я до утра к старому другу, ну, ты знаешь его. Вспомним портовых девчонок!
– шутил моряк в предвкушении доброй встречи.

– Знаю, знаю... Но не как однажды зимой... В семь у Веры.

– Обижаешь, принцесса. Тогда ведь как раз канун Дня Защитника Отечества был. Грех было не отметить, - буркнул защитник Отечества.

– Ну все, пока.
– Она в знак доброго расположения приобняла Платоныча, и тот уехал.

– 9 -

Андрей с девушкой поднялись в квартиру. Иришка открыла дверь своим ключом. Их встретила Юлия Станиславовна, высокая светловолосая женщина с приветливой улыбкой. Мама и дочка обнялись и расцеловались. Ирина представила Андрея, изложила его "легенду".

"А ведь соврала и глазом не моргнула!
– подумал мужчина про девушку.
– Ангел, небесное создание".

– Садитесь завтракать, дорогие. Вы, Андрей Петрович, бывали в Петербурге раньше? Мы с Иришкой могли бы после вашей работы погулять вместе, сходить в театр. Какой театральный жанр Вы предпочитаете?
– и она еще пару минут рекламировала интересные театральные постановки.

"Точно, любит общение, - вспомнил Андрей слова Ирины.
– И театр. Вечером мне достанется".

– Да, я бывал в Ленинграде частенько. А погулять вряд ли получится. Очень много работы... и допоздна...
– вымучивал слова "конспиратор".

– Не беспокойтесь. Мы, театральные люди, привыкли ложиться спать за полночь...
– весело и шумно говорила хозяйка, накрывая на стол.

– Мамуля, не хлопочи, нам надо убегать уже. Я к тебе сегодня загляну еще, часа в три-четыре ты будешь дома? А сейчас мне нужно срочно повидаться с Соней. Ночую, сегодня у Веры, она редактирует новую книгу, ей нужна помощь. А завтра у тебя.