Соня, видимо, подружка, и это единственный кусочек правды во всем эпизоде встречи. Какие-то сложности были в отношениях матери и дочери... Мать как-то виновато опустила глаза и закивала головой.

– Ах, да. Вот гостинцы вам с Пашулей от Анны Никитичны. Пашка в школе?

– Спасибо. Павел в гимназии. А к двум часам я буду дома. Схожу ненадолго на репетицию в студию и вернусь. Какой замечательный получается спектакль! Мольер! Ребята очень стараются. И заинтересованы. Мы нашли уже несколько площадок для показа: вот дом культуры на Фрунзенской...
– она торопилась рассказать дочери многое.

Дочь торопилась.

– Мама, потом, - уже с укором сказала дочь.

– Ах, да! Извините меня, болтушку, - в руках женщины сахарница и заварочный чайник нервно застучали друг о друга.

Тому сахару и тому чаю не суждено было соединиться в чашке ароматного напитка, дарящего тепло и уют. И понимание.

Андрей и Ирина вышли на улицу и направились по Садовой в сторону Невского. Мужчина весело помахивал тростью, изредко опуская ее на асфальт. Трость ему нравилась.

– "Очки дворнику были не нужны, но он к ним привык и носил с удовольствием", - девушка на память процитировала "Двенадцать стульев".

На Невском Ирина посмотрела на часы, потом виновато на Андрея и сказала:

– Извините меня, Андрей Петрович, но уже начало двенадцатого, я не могу вас более сопровождать... Мне нужно повидать Соню, мою подругу. Я ей обещала...

– Вы и мне обещали сводить меня на "холю ногтей и одулянсион" - грустно процитировал классиков.
– В парикмахерскую.

– У Сони неделю назад был день рождения. Да и не виделись мы с Рождественских каникул, с тех пор как она приезжала к нам в усадьбу. Кстати, она работает редактором в журнале "Нева". Может быть, по приезде с Мальты заглянем к ней, отдадите свою повесть. Я могу поговорить об этом сегодня. Она отличный филолог и тонкого восприятия человек.

– Ради Бога, избавьте, ради Бога, - нервно отрезал Андрей. Потом мягче.
– Может быть позже...

Он припомнил опыт общения с редактором в своем университете. Редактирование научных сборников и учебных пособий по истории особенно не занозило душу Андрея, но однажды он доверил одной дамочке-редактору свою повесть о Св. Павле, по неопытности не оговорив условия: только корректура! Андрей полагал, что поскольку расходы на редактирование и издание он оплачивает за свой счет, то к рукописи отнесутся доброжелательно. Произошло обратное: целые абзацы были так "переписаны", что ушла из повести "кровь" автора, его стиль, его юмор, где-то даже смысл поменялся. Он брезгливо бросил эту "редакцию" в печь! Чужое! Андрей Петрович доверил ключи от своей "творческой лаборатории" (она выспрашивала: что да как...), а дамочка сделала там свою "лабораторную работу", бездарную, школьную.

– Я вижу, что задела что-то болезненное, - встревожилась девушка.

– Ничего особенного, - закончил тему мужчина, проделав в воздухе удар тростью как саблей и поставив ее как "точку" на землю.
– Авторская гордыня.

– Вы перейдите на противоположную сторону проспекта и идите в сторону площади Восстания. Попадутся и парикмахерские, и книжные лавки и магазины одежды. Да, вот хоть "Гостиный двор". Но... мой совет: сестра забракует ваши новые наряды. Лучше купите вместе с ней!

– Хорошо, Ирина, я последую вашему совету.

– С Верой у вас встреча в пять. Магазины-рестораны часа два-три. В семь я позвоню. До встречи и удачи!
– девушка скрылась в метро.

Андрей следовал намеченному топографическому плану. Вот салон-парикмахерская. Присел за столик в фойе, полистал журналы, пустые, глянцевые. Его быстро пригласили в зал. Парикмахерша оказалась молоденькая, симпатичная девушка. Она весело поддерживала болтовню Андрея, рассказывала ему, что она с Украины, что в Питере второй год. Мужчина попросил изменить его закадычную "канадку" на что-то "джеймсбондовское", как в тех журналах, в фойе. Свою просьбу он подкрепил сказкой о том, что по секретному заданию отправляется на Мальту "спасать мир", что в трости у него заряд специальных ядерных мини-боеголовок. На вопрос девушки подстричь ли брови, Андрей воскликнул:

– Что Вы! Ни в коем случае! В славянской мифологии "космы", а особенно брови - это связь с космосом, а у меня, как у спецагента, тем более.

Он так убедительно и "на серьезе" трепался, что хохлушка выпучила на него свои голубые наивные глаза и выдохнула шепотом:

– Правда?

Из салона мужчина вышел бодрым шагом и продолжил прогулку по Невскому, эдаким "гоголем", но осторожно опираясь на трость, будто уверовав, что там и впрямь жуткие боеголовки.

Несмотря на то, что часть своих косм он "отринул о земь", душа его была настолько открыта, что Космос помог ему, и в первом же книжном магазине он купил путеводитель по Мальте. А вот по Сицилии не было. Неудачу Андрей отнес за счет того, что этот остров всплыл на повестку дня только утром, и сознание не успело сделать правильного "запроса" туда, на самый верх, в Бесконечность.

Мужчина вспомнил себя подростком. Он любил тогда читать классические рыцарские романы. Поэтика Вальтера Скотта с его описанием старинных суровых зубчатых замков на холмах Англии и Шотландии. Странствующие рыцари, не путешествующие, а именно странствующие!

Об Ордене рыцарей - иоаннитов, этом самом аристократическом, самом могущественном и самом таинственном из европейских рыцарских Орденов Андрей помнил самые краткие исторические сведения. Он помнил, в частности, что названия "Мальтийский орден", "Мальтийский крест" отражало лишь часть истории существования Ордена со времени их заселения на Мальте. Помнил и скудные факты о Великой осаде, да краткий период в жизни Павла I, связанный с его избранием великим магистром.