***

Эмма Джонс всё разбиралась с записью, отправив всех подчинённых на поиски Лжедэвида, когда к ней постучалась неожиданная гостья.

— Александра? — удивилась Эмма. — Что ты здесь делаешь?

— Я хочу сообщить о преступлении, — пояснила юная мисс Герман. — Я нашла в лесу труп.

У Эммы всё внутри оборвалось, а потом она почувствовала себя ужасно виноватой из-за радости, когда выяснилось, что тело определённо принадлежит не Дэвиду Нолану. Но бедного Томаса Хэйдена ей тоже было жаль,и она с ужасом представляла, как будет показывать миссис Хэйден изуродованный труп её единственного сына.

— Крови будто нет совсем, — отметила Алекс. — Я знаю, что это сделал Синдальт. Никто больше на такое не способен.

Эмма не могла не согласиться.

— Он был твоим другом? — спросила она у Алекс. — Мне очень жаль.

— Не говорите, что вам жаль, — всплакнула Алекс. — Просто сделайте то, что должны. Накажите виновного.

— Я работаю над этим, — кивнула Эмма. — Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Я доберусь сама, — сначала отказалась Алекс, но потом согласилась.

По дороге до особняка Германов девушка и Эмма не обменялись ни единым словом.

***

Белль-из-прошлого не стала дожидаться разрешения истории с Робин и проклятьем и поднялась на второй этаж к младшим Голдам. Она села на полу рядом с ними в небольшой сине-голубой комнате Альберта, убранной и вылизанной до мелочей. Мебель здесь была стандартная, как и в других комнатах: шкаф, стол, широкая кровать, накрытая синим покрывалом без единого намёка на рисунок. Из личного был только маленький стеллаж с обувью и шахматный стол с незавершённой шахматной партией. Пожалуй, это единственное, что казалось незавершённым. Немногочисленные вещи были аккуратно расставлены по полкам, с какой-то безумной симметрией подогнаны друг к другу по форме и цвету. Из общей картины выбивались только четыре предмета: чёрная игрушечная машинка, миниатюрная модель какой-то американской классики; неаккуратно разрисованный картонный кубик, навеки поселившийся на столе; потускневший резиновый мячик с простенькой головоломкой внутри и шахматная фигура, тура, превращённая в брелок. Всё это лежало на самом видном месте, будто хозяину хотелось всегда иметь эти вещи под рукой.

— Завтра вы вернётесь домой, — сказал Альберт, поглаживая пса по голове.

— Да, — улыбнулась Белль.

— Это был интересный опыт, — продолжил Альберт. — Мне было приятно с вами познакомиться, и я буду скучать по вам.

— И мне, — неожиданно поддержал Крис.

За все дни, проведенные здесь, он не сказал ей ни единого слова.

— Я бы сказала, что буду скучать, но я всё забуду, — грустно улыбнулась Белль. — Но пока буду помнить, буду и скучать.

— Однажды больше не нужно будет забывать, — улыбнулся Альберт.

— Всё будет хорошо? — неловко спросила Белль. — У вас всех…

— Вы спрашиваете или утверждаете? — с притворным подозрением осведомился Альберт, чем немного её рассмешил.

— Не уверена.

— Если всё закончится и все мы встретим завтрашний солнечный день, то да, — ухмыльнулся Альберт и снова погладил собаку. — Мы определённо будем в порядке. Все мы.

Крис покрепче обнял пса, а его глазки снова потемнели.

— Папа бы ни за что не тронул его, Крис, — убеждённо заявил Альберт.

А убеждённость, как правило, убеждает. Крис согласно кивнул и обнял собаку ещё сильнее, прикрыв глаза.

— Интересно, что там внизу, — вздохнул Альберт.

— Схожу на разведку, — улыбнулась Белль, поднимаясь на ноги.

Внизу она увидела Генри, который прошёл в сторону террасы, не заметив её. Видимо, они с Реджиной только что приехали. А в дверях гостиной она чуть не столкнулась с Роландом и Коль. Коль ободряюще погладила её по плечу и прошла мимо. Роланд же оставался равнодушным ко всему вокруг. В гостиной Зелена укрывала дочь одеялом, которое принёс Адам, а сам Адам стоял рядом и озабоченно смотрел на них.

С стороны кухни раздавались приглушённые голоса Голда, Белль и Реджины, но ей не удалось разобрать, что они говорили. Потом Голд вышел и был странный, выглядел плохо, болезненно. Проходя мимо, он небрежно кивнул ей, а она ближе подошла ко входу в кухню. Слова, которые говорили друг другу оставшиеся собеседники, обрели форму.

— Ты могла бы… — неуверенно кашлянула Белль, собираясь попросить Реджину о чём-то важном.

— Да, — сразу согласилась мэр, не дослушав просьбу. — Нам нужно поторапливаться. Всё наладится.

— В последнее время мы только это и говорим друг другу, — невесело откликнулась Белль. — Что-то только ничего не налаживается. Я просто устала. Если бы ты приехала раньше…Но я рада тебя видеть.

— Я сожалею об этом, — Реджина поставила на стол что-то стеклянное. — И я тоже рада тебя видеть.

После этих слов младшая мисс Миллс покинула кухню и встретилась с ней, с Белль-из-прошлого. За эти годы постарела Реджина не сильно, но постарела. В любом случае выглядела она лучше, чем Эмма, держалась спокойнее и увереннее.