— Всё, я придумал, — заявил Суйгецу, наблюдавший за товарищами со стороны. — Джуго, дай мне пакет, — парень передал свёрток, мечник его принял,— а её держи.

— Что?! — разозлилась Карин, но прежде, чем она успела предпринять что-либо для самозащиты, Джуго крепко схватил её со спины, удерживая на месте. Суйгецу тем временем подошёл ближе и, вместе с напарником борясь с сопротивлением куноичи, стал пичкать ту таблетками.

— Как трогательно, — прокомментировал Кисаме, одобрительно скалясь при взгляде на ребят.

— Когда Итачи простужается, ты его тоже так лечишь? — невинно осведомился Орочимару.

Кисаме не ответил ему. Змей не знал и не должен был знать о болезни Итачи.

— О, тут ещё мазь есть! Так, в инструкции написано: втирать в грудь.

— А ну отвали, чёртов извращенец!

— Чего сразу извращенец?! — возмутился Суйгецу. — Я вообще-то о тебе пытаюсь заботиться! Ну ладно, не хочешь, чтобы это делал я, пускай тебя Джуго мажет или кто-нибудь из старших.

— Сама справлюсь! — Карин резко вырвалась, отобрала у него баночку и скрылась в соседней комнате.

Суйгецу проводил её насмешливым взглядом.

— Ишь ты, крик развела, — проговорил он, пожимая плечами. — Ладно, если б было там из-за чего, а так ведь…

— Я всё слышу! — рявкнула через стенку Карин.

Парень демонстративно закатил глаза. Тут раздался стук в дверь, и Кисаме с Орочимару моментально вновь применили Хенге. Джуго пошёл открывать и впустил в номер трёх девушек, принёсших подносы с едой.

— Ура, наконец-то поедим по-человечески! — счастливо воскликнул Суйгецу, быстро перемещаясь к столу и хватаясь за палочки.

— Кто сказал «еда»? — Карин высунулась из-за двери, забывая о гневе.

— Я, — Суйгецу похлопал по месту рядом с собой. — Давай сюда, поешь. Там, глядишь, и грудь вырастет.

— Помолчал бы, идиот, — буркнула Карин, но всё-таки подошла к столу, хотя села между Джуго и Орочимару.

«Пожалуй, это и есть та оживлённость, которой не хватает Яхико в нынешней Акацуки, — подумал Кисаме, усаживаясь рядом с Суйгецу. — Ну, кажись, теперь рыжий будет доволен».

Конечно, Лидер никогда не говорил ему этого прямо, но Кисаме свойственным ему обострённым чутьём ощущал, что атмосфера внутри организации серьёзно беспокоит их воскресшего предводителя. Все в Акацуки были нукенинами до мозга костей — все, кроме Яхико. Он слишком честен и благороден, как уже успел понять мечник, и очень мало подходит для управления группой отступников. Впрочем, больше встать у руля некому, поэтому придётся Яхико как-то справляться с собой. А Кисаме твёрдо намерился помочь ему в этом по мере возможностей — не из каких-нибудь дружеских побуждений, но интереса ради.

«Ведь без Итачи-сана стало так скучно, — подумал он, подцепляя палочками кусок жареного мяса. — Может, помогая Яхико, я смогу немного развеяться».

========== Глава 12. Новые люди, новые факты ==========

Выйдя из камеры и прикрыв дверь, Яхико невольно улыбнулся. В последние дни Какаши, хоть и продолжал держаться довольно настороженно, всё-таки стал понемногу смягчаться. Он оказался очень интересным собеседником, поэтому Яхико старался каждый день находить хотя бы по полчаса на разговоры с ним, и сегодня шиноби обсуждали Третью мировую войну. Тема эта была выбрана не случайно: Яхико всё ещё не оставлял попыток убедить Какаши, что Четвёртая мировая не за горами, и казалось, что тот постепенно начал проникаться этой мыслью.

Если говорить честно, в Какаши как пленнике уже давно не было надобности, однако Яхико решительно запретил избавляться от него. Из-за этого у Лидера произошла крайне неприятная стычка с Какудзу, настаивавшим на необходимости обменять хладный труп Какаши на деньги, после которой, собственно, Какудзу и ушёл на неопределённое время на свою охоту за головами.

Яхико не мог объяснить, почему для него так важно было сохранить пленнику жизнь. Может, это сострадание, может, не до конца убитая совесть, а может и жалкая попытка компенсировать всё то зло, которое причинила Акацуки миру за прошедшие годы. Нападения на шиноби других стран, захват и убийства джинчурики, гибель Джирайи-сенсея… Всё-таки это и в самом деле было слишком для него.

Вот только главная проблема заключалась в том, что в вопросе дальнейшей судьбы Какаши главу организации не поддерживал никто: Какудзу высказывался резко против дальнейшего содержания коноховца в качестве пленника, Кисаме не прекращал повторять, что Лидер спятил, а Конан тактично молчала, хотя молчание это было скорее неодобрительным. «Я — глава организации, и это моё решение, — в который раз повторил себе Яхико. — Остальным придётся принять его. Но всё же надо бы поскорее что-то решить с Какаши».

А затем его мысли перекинулись на Амегакуре. Зима уже, к счастью, перевалила за середину, и припасов с нынешним уровнем расходов должно было хватить до её конца, но если случится так, что холода продлятся и в марте, придётся изобретать, где раздобыть дополнительную еду. А подобная необходимость вполне могла возникнуть — нынешняя зима была какой-то исключительно лютой, с несвойственными для их климата затяжными морозами. Так что в случае холодной весны скорее всего придётся покупать еду у соседей; Великие-то страны наверняка собрали урожая с запасом, да и более южные мелкие аграрные государства должны были иметь определённые резерв на продажу…